Хакимов Михаил (Исмагил) Кабирович родился 1 ноября 1916 года в селе Большая Цильна ныне Дрожжановского района Республики Татарстан. Татарин. Окончил 4 класса. Работал помощником капитана буксира в Баку. В ВМФ с мая 1942 года. Служил на Черноморском флоте.
В боях Великой Отечественной войны с 1942 года.
В ночь на 26 марта 1944 года наводчик противотанковых ружей 384-го отдельного батальона морской пехоты (Одесская военно-морская база, Черноморский флот) матрос Хакимов в составе десантного отряда под командованием старшего лейтенанта К.Ф.Ольшанского был высажен в тылу противника портового города Николаева. Двое суток отряд вел бой, отбив 18 ожесточенных атак противника. Хакимов лично подбил танк и подавил орудие противника. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 20 апреля 1945 года.
После войны демобилизован. Член КПСС с 1947 года. Жил в Казани. Награжден орденом Ленина, двумя орденами Отечественной войны I степени, медалями.
В Николаеве в честь Героев открыт Народный музей боевой славы моряков-десантников, воздвигнут памятник, имя ольшанцев носит одна из улиц города.
* * *
Среди ольшанцев, сражавшихся в Николаевском морском порту до подхода главных сил 3-го Украинского фронта, был и наш земляк Михаил Кабирович Хакимов.
С того времени прошло почти 40 лет. Вот мы в уютной квартире Героя вспоминаем былое. Михаил Кабирович рассказывает не спеша, показывает фотографии друзей-однополчан. Недавно он вместе с оставшимися в живых — Медведевым и Павловым побывал в гостях у жителей Николаева. Плавали на пароходе, носящем имя славного командира Константина Ольшанского. Возложили цветы к подножию памятника, на могилы своих боевых друзей. Как бывший знаменосец, Хакимов вручил боевое знамя батальона Катанова молодым солдатам воинской части. Вот там и сфотографировались.
Ветераны посетили места, где когда-то шли упорные бои, где они стояли насмерть.
В Николаевском порту высится стена-барельеф героям-ольшанцам. На площади Ленина, у величественного монумента, где братская могила бойцов, погибших при освобождении города, горит Вечный огонь. Здесь похоронены русские Михаил Коновалов и Павел Артемов, украинцы Владимир Кипенко и Николай Козаченко, белорус Александр Лютый, татарин Акрам Хайрутдинов, киргиз Аде-Ахмет Абдулмеджидов, азербайджанец Али-Ага-оглы Мамедов и другие. Есть в этом приморском городе улица Десантников, именами героев названы поселки, корабли...
Оставшиеся в живых десантники-ольшанцы приехали сюда в мартовскую оттепель. Молча стояли Герои в тот день у могилы погибших друзей, посетили музей, разместившийся в том самом здании портовой конторы, где держали они оборону.
Здание давно уже восстановлено, но остался в прежнем виде угол полуподвального помещения, где лежали раненые, откуда раздавались последние выстрелы. Стены искорежены пулями и осколками. Именно здесь из бронебойного ружья Хакимов вел огонь против вражеских танков.
Тогда из десанта осталось в живых двенадцать человек. Все раненные и обожженные. Их доставили в госпиталь.
— О чем вы думали в госпитале? — спрашиваю у Михаила Кабировича.
— О тех, кто остался на поле боя, — о моем друге Акраме,— вспоминает Герой.— Хорошие были ребята, отважные все...
— Как вы оказались в подразделении Катанова? Ведь вы могли остаться по-прежнему в береговой охране.
— Слышал, что в Поти майор Катанов формирует батальон морских пехотинцев. Я и мой друг Акрам сразу же откликнулись. Впрочем, почти все в батальоне были добровольцы.
Каждая операция катановцев приносила врагу ощутимый урон. Во время боя у Таганрога его батальон высадился неожиданно в тылу немцев, и его удары по оккупантам слились с ударами войск, наступавших по суше. Так был освобожден один из южных городов нашей страны. Затем — бои за Мариуполь и Осипенко... О боях в тылу врага в районе западнее Мариуполя упоминалось в те дни в сводках Совинформбюро. А затем пришел черед формировать отряд десантников в Николаев.
Вот он город. Рукой подать.
— Не торопись, Хакимов, — говорит Ольшанский. — Город не село. Немцы укрепили Николаев так, что в лоб его не возьмешь. Нужен десант. Нам бы два катера.
В это время к ним подошел командир батальона Катанов.
— Катеров нам ждать некогда. Фронт уже прорван. Форсирована река Ингул. Заняты Новый Буг и Казанка. Завтра-послезавтра наши ворвутся в город. И надо нам помочь им с другой стороны... Мирошниченко! — позвал он старшину роты. — Пройдись-ка по берегу — нет ли там рыбацких лодок...
— Мы с Мирошниченко проверили весь берег — лодок не было, — рассказывает Михаил Кабирович. — Потом случайно заглянули в один сарай на краю села и там увидели старые дырявые баркасы. Кто-то сложил их штабелями до самой крыши.
Законопатили их, и к утру все баркасы были готовы. Проверили с грузом — держались они надежно.
Поздно вечером, загрузив лодки боеприпасами, незаметно отплыли от берега. Ночь выдалась темная и бурная. Порывистый ветер рывками гнал низкие тяжелые тучи. Семь лодок шли в кильватер, бойцы прикрывались плащ-палатками. С трудом выгребали против течения, сменяясь на веслах.
По берегам Южного Буга притаились вражеские заставы. Изредка взлетали ракеты, высвечивая темную речную рябь, но лодки трудно было заметить среди пляшущих волн.
С рассветом высадились неподалеку от портовых сооружений. Позади остались пятнадцать километров водного пути, впереди — неизвестность. Двигались очень осторожно, в голову — разведка старшины Юрия Лисицына. Бесшумно сняли часовых, рассредоточились в здании конторы порта, каменном сарае.
— Пока готовились к обороне, саперы обнаружили главный кабель, предназначенный для взрыва порта, ответвления от него к причалам, вырезали метров пятьдесят, — вспоминает Хакимов. — Едва успели саперы доложить, как появились гитлеровцы...
Старший лейтенант Ольшанский определил группу старшины второй статьи Кирилла Бочковича занять сарай. В эту группу входили еще два старшины второй статьи — Куприянов и Гребенюк, старшие матросы Миненков, Дементьев, матросы Прокофьев, Павлов, Медведев и Хакимов. Всего их было девять человек.
Через пробоину в стене Иван Дементьев увидел едущих по дороге двух фашистов в повозке. Они приблизились к сараю и стали грузить ящики.
— Снимем? — шепнул Дементьев.
Медведев хлестнул автоматной очередью: один немец упал, другой успел нырнуть за угол сарая. Напуганная лошадь, рванулась с места и помчалась галопом к городу.
Бойцы задумались. Нескладно получилось для начала. На выстрел откликнулись фашисты. Появилась первая группа. Затем вторая... Под прикрытием артиллерийско-минометного огня гитлеровцы перебежками приближались к сараю.
— Огонь! — скомандовал Бочкович.
Оставшихся в живых немцев Гребенюк прижал к земле пулеметной очередью.
Примерно через полчаса немцы пошли в третью атаку. Ударили пулеметы — пули звякнули о стену и прошили дверь. Затем окружив сарай с трех сторон, кинулись на штурм. Неравный бой завязался и в других группах. Потеряв убитыми не менее двух десятков, фашисты отступили.
Установилось некоторое затишье. Вдруг Куприянов заметил, что немцы подтягивают пушки.
Сарай в это время вздрогнул от разрывов. Первый снаряд влетел в окно, в которое только что смотрел Куприянов, и разворотил всю крышу. Второй попал в дверь. В сарае стало душно от пыли. Немцы бежали к строениям с трех сторон. За первой цепью подпилась вторая. Когда десантники открыли по ним огонь, фашисты отступили. Но пули продолжали отскакивать от стены: с насыпи строчил вражеский пулемет.
Хакимов высунул в амбразуру свое ружье-бронебойку, прицелился и выстрелил. Пулемет затих. Не прошло и десяти минут, как вокруг начали рваться мины. Но они не достигали цели. Тогда немцы выкатили пушку на прямую наводку. Несколько снарядов попало в стену, заполнив сарай цементной пылью. Бойцы задыхались.
— Танки!—неожиданно крикнул Бочкович.
По шоссе друг за другом приближались три вражеских танка. Развернувшись на дороге, они покатили рядом в сторону сарая. Хакимов взял на мушку среднюю машину. Когда танк, огибая колодец, показал бок, Михаил выстрелил. Танк остановился. Языки пламени с жадностью начали лизать его броню.
Немцы тотчас ответили новым артиллерийским огнем. Теперь они ударили по нашим отважным бойцам из огнеметов. Все заволокло дымом, горели стены. Огонь тушили плащ-палатками, забрасывали песком. Еще одна приземистая громадина загорелась, подбитая Хакимовым из ПТР.
Фашисты подтягивали к порту все новые подразделения. Уже рухнули межэтажные перекрытия, в стенах зияли пробоины. Готовился решающий штурм. И тут на бреющем полете пронеслось звено наших самолетов, сбрасывая на фашистов бомбы, расстреливая врага из пулеметов.
Но все меньше становилось десантников. По-геройски погиб друг и земляк Михаила — Акрам.
Гитлеровцы забрасывали здания дымовыми шашками, рвали их минами, но когда поднимались в очередную атаку, то вновь натыкались на огонь, отходили...
В боевом донесении командира батальона Ф. Катанова сказано лаконично: за двое суток отряд старшего лейтенанта Ольшанского отразил восемнадцать атак противника, вывел из строя до семисот гитлеровцев.
Лишь несколько героев-ольшанцев остались в живых. Остальные храбро сложили свои головы, чтобы светло и спокойно жилось тем, кто продолжает их дела и подвиги.
Хакимов Михаил (Исмагил) Кабирович родился 1 ноября 1916 года в селе Большая Цильна ныне Дрожжановского района Республики Татарстан. Татарин. Окончил 4 класса. Работал помощником капитана буксира в Баку. В ВМФ с мая 1942 года. Служил на Черноморском флоте.