Сафиулин Ганий Бекинович родился 1 июля 1905 года в селе Старый Кишит ныне Арского района Республики Татарстан. Татарин. Окончил 7 классов, краевую совпартшколу. Работал инструктором уездного комитета комсомола в городе Семипалатинске Казахской ССР. В Советской Армии с 1927 года. Член КПСС с 1928 года. Окончил в 1928 году школу по подготовке командиров взводов запаса, в 1931 году — Высшую пограничную школу, в 1941 году — Военную академию им. М.В. Фрунзе. Командовал полком.
На фронтах Великой Отечественной войны с 1941 года.
25-й стрелковый корпус 7-й гвардейской армии Степного фронта под командованием генерал-майора Сафиулина в ночь на 25 сентября 1943 года с ходу форсировал Днепр в районе сел Бородаевка и Домоткань Верхнеднепровского района Днепропетровской области. Имея в боевых порядках полковую и дивизионную артиллерию, отражая многочисленные контратаки врага, за 5 дней боев расширил плацдарм по фронту до 25 и в глубину до 15 км и прочно на нем закрепился. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 26 октября 1943 года.
Затем во главе корпуса участвовал в Нижнеднепровской, Кировоградской, Уманско-Ботошанской, Ясско-Кишиневской, Дебреценской, Будапештской наступательных операциях. С марта 1945 года – командир 57-го гвардейского стрелкового корпуса 53-й армии 2-го Украинского фронта, участвовал в Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях. Летом 1945 года корпус в составе армии был переброшен на Дальний Восток. В августе 1945 года в составе Забайкальского фронта успешно действовал в Хингано-Мукденской операции советско-японской войны. После победы над Японией продолжал командовать корпусом до ноября 1945 года.
В 1947 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. С 1957 года генерал-лейтенант Сафиулин — в запасе. Жил и работал в Казани. Автор нескольких книг о войне. Награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова II степени, двумя орденами Кутузова II степени, орденом Красной Звезды, медалями.
Умер 14 октября 1973 года. Похоронен на Арском кладбище Казани.
Его имя носит улица в Казани. В селе Новый Кишит Арского района — музей Героя.
* * *
Первые дни войны. Ганий Бекинович командует полком. Это были трудные дни, когда под напором превосходящих сил противника приходилось отступать, оставляя врагу села, города. Оставлены Великие Луки, Торопец — старинные русские города. Просто невозможно в очерке рассказать о всех боевых операциях, которые провели сафиуллинцы. Много их было на пути к Сталинграду и от Сталинграда до братской Чехословакии. И все же нельзя обойти те рубежи, где решался ход войны. А именно на этих рубежах воевали бойцы 38-й дивизии, а затем и 25-го корпуса генерала Сафиуллина.
Сталинград. Три месяца подступы города с юга обороняла дивизия Сафиуллина в составе войск 64-й армии.
Тот, кто бывал в городе-герое на Волге, хорошо знает, какой ценой, какой кровью был остановлен враг у великой русской реки.
...В конце декабря 1942 года наступление танковой группы фон Гота, спешившей на помощь Паулюсу, захлебнулось, и дивизия Сафиуллина получила приказ вернуться под Сталинград. Она вошла в состав 57-й армии генерала Толбухина, которая готовилась к боям по ликвидации окруженной группировки противника.
На дворе жгучий январский мороз. Все кругом заиндевело. Вражеская линия обороны на противоположном берегу реки хорошо просматривается: чернеют амбразуры дзотов, видны закопанные в землю танки, торчат стволы крупнокалиберных зенитных пушек. Крепкий орешек предстояло разгрызть солдатам дивизии.
10 января 1943 года. Утром началась артиллерийская подготовка. На высоты, занятые противником, полетели снаряды, мины. Стоном стонала земля. Первыми поднялись в атаку батальоны полка Слатова. Прошел почти час после начала атаки, а воины дивизии продвинулись вперед на 200 — 300 метров...
Около недели шли бои с фашистами, засевшими на высотах.
В дивизию приехал Толбухин.
— Завтра начинаем решительное наступление, — сказал командующий армией. — Полки подготовить к штурму станции Воропоново и, наступая вдоль железной дороги, овладеть станцией Садовой и выйти на окраины Сталинграда..
— Надеюсь, воины тридцать восьмой не уронят завоеванной славы, — заключил генерал.
— Тридцать восьмая свой долг перед Родиной выполнит, — заверил командующего Сафиуллин.
После артподготовки полки решительно атаковали противника и овладели Воропоново. Преследуя врага, дивизия выбила фашистов из Садовой и к вечеру 24 января с боями подошла к Сталинграду. Утром следующего дня солдаты дивизии начали очищать от врага Ворошиловский район города.
Гитлеровцы все еще яростно сопротивлялись. Укрывшись на кладбище, они отстреливались, пытаясь хотя бы на час задержать наступающих.
Чтобы лучше управлять боем, Ганий Бекинович распорядился штаб дивизии перевести на станцию Садовая, а наблюдательный пункт в район Дар-горы. С высоты хорошо просматривались боевые порядки полков, батальонов. Сафиуллин видел, что кое-где борьба идет врукопашную, Но все глуше, все глуше бой — силы врага иссякают. И тут Ганий Бекинович увидел белое полотнище. Полк врага, который окружили бойцы дивизии, капитулировал.
Наступали сумерки. Дул холодный северный ветер. Из города в тыл протянулись колонны пленных. Одну из групп вел автоматчик в шапке-ушанке, в новом белом полушубке. Ему любой мороз нипочем. А немцы, небритые, обросшие щетиной, стояли, скрючившись от холода, спрятав руки в рукава тонких шинелишек, доходивших лишь до колен, тряслись от холода. Поверх шинелей накинуты одеяла, головы укутаны бабьими платками и шалями, сапоги обернуты лоскутами одеял.
Жалкое зрелище.
В своей книге «Дорогами побед» Ганий Бекинович приводит эпизод, который полно характеризует моральный дух фашистской армии. Командир полка майор Давиденко позвонил Сафиуллину и сообщил, что пришли парламентеры 297-й гренадерской пехотной дивизии. Комдив приказал доставить их в штаб. И вот десять немецких офицеров различного ранга вошли в дом. Увидев Сафиуллина, все подтянулись. Обер-лейтенант доложил:
— Мы прибыли от командира 297-й гренадерской дивизии генерала Морица фон Дреббера. Офицеры и солдаты дивизии во главе с генералом готовы сдаться в плен, передать победителям вооружение и технику.
...И вот штаб-квартира немецкого генерала. В доме более семидесяти офицеров. Среди них Мориц фон Дреббер. Генерал представился Сафиуллину и сопровождавшим его лицам первым, затем представил находившихся рядом офицеров.
— Считаю дальнейшее сопротивление бесполезным, — заявил генерал. — Неся моральную ответственность за жизнь вверенных мне солдат и офицеров, желая сохранить оставшихся, я решил со всем личным составом дивизии сдаться в плен 38-й стрелковой дивизии Красной Армии, которую считаю достойным противником.
На другое утро группу немецких офицеров и генерала фон Дреббера отправили в штаб армии. Таков был финал борьбы сафиуллинцев с гренадерской дивизией фашистской Германии.
В разрушенном городе смолкли раскаты величайшего в истории сражения, которое продолжалось более шести месяцев. Немецкие армии сложили знамена к ногам победителей.
В боях под Сталинградом тридцать восьмая дивизия пленила более восемнадцати тысяч солдат и офицеров, захватила 68 танков, 22 самолета, три бронепоезда, более четырехсот орудий и минометов, уничтожила 108 танков, более тысячи автомашин.
Боевые действия дивизии были отмечены Народным Комиссаром Обороны. Первого марта 1943 года ей было вручено гвардейское знамя. Она вошла в состав седьмой гвардейской армии, которой командовал генерал-лейтенант Михаил Степанович Шумилов.
Дивизия вышла на отдых. После долгих кровопролитных боев наконец-то солдату пришел отдых. Он приводил в порядок обмундирование, оружие, помылся в бане. Легко у него на душе, веселится боец. Да и как не веселиться: одержана такая победа! На груди солдат и командиров засверкали ордена и медали, офицерам присвоены новые звания. Ганий Бекинович стал генерал-майором.
Хорошо отдыхать, но Родина-мать зовет вперед, на запад. 5 марта со станции медленно отходит первый эшелон. Бойцы машут руками, прощаются с городом, с Волгой.
Путь к Днепру для сафиуллинцев пролег через битвы за Белгород и Харьков. К седому Днепру Г.Б. Сафиуллин привел уже не дивизию, а корпус, которым он стал командовать с апреля 1943 года.
Сталинград и Белгород остались позади — воины 25-го гвардейского корпуса генерала Сафиуллина в составе 7-й армии подошли к Днепру.
Вот он, Днепр, течет, играет волной. На мгновение забыты грохот орудий, вой мин и снарядов, усталость долгого похода. Обнажили головы бойцы и командиры, молча глядят на реку. Сейчас бы сбросить все с себя и кинуться в холодные струи. Да нельзя, там, на том берегу, враг.
После полудня Гани Беккинович собрал командиров.
— Днепр широк и могуч, — сказал он, — его так просто не форсируешь, а потому сейчас же нужно проверить все подходы к реке, места, где можно сосредоточиться и лучше переправиться. Разведчикам быть начеку. Возможно ночью им придется отправиться на тот берег.
После совещания Сафиуллин вышел на воздух. Хотелось снять усталость, поразмяться, подумать о предстоящей операции, ознакомиться с местностью. На левом берегу еще рвались мины, слышались пулеметные очереди — солдаты вели бои с гитлеровцами, окопавшимися на островах. Ганий Бекинович пристально наблюдал за всем, что делалось на берегу. И отметил характерную деталь: где-то рядом гремят выстрелы, идут бои, а бойцы как-то обыденно, по-хозяйски занимаются своим делом: одни таскают доски, бревна, двери и вообще все, что может их держать на воде, другие вяжут плоты, третьи шарят в плавнях, выискивая рыбацкие лодки. Этот дух хозяйской сметки, это стремление людей быстрее перебраться на противоположный берег не удивили генерала (он знал настроение солдат), но его поразило то, как спокойно, беа суеты, по-домашнему все это делалось. Улыбка озарила лицо генерала. Шедший рядом замполит полковник Колесник заметил это.
— Вот иду и думаю, — заговорил Ганий Бекинович, — как много простого и обыденного на войне. Вот посмотрите, Алексей Петрович, на этих солдат, что вяжут плот. Спокойные, деловитые. Ни дать, ни взять на рыбалку собираются, будто и войны нет. А почему? Окрепли, силу свою почувствовали.
Появился ординарец Сафиуллина Сидор Новгородцев.
— Товарищ генерал, позвонили командиры дивизий Лосев и Николаев. Ждут вас у лесной просеки.
— Хорошо, сообщи, что будем. Пришли машины вон к тем тополям. Мы скоро туда придем.
...Оставив «виллисы» на опушке леса, Ганий Бекинович и сопровождавшие его генералы и офицеры по узенькой тропке направились к острову «Восточный». По дороге встретили группу бойцов, которые сопровождали пленных. По их словам выходило, что на острове «Восточный» держит оборону рота из состава 106-й немецкой дивизии, а «Западный» обороняет один батальон 320-й дивизии. Остальные части отошли за Днепр, к селу Бородаевка.
Ганий Бекинович хотел лично все увидеть и оценить. Ждали, пока взойдет луна.
Она взошла огромная и осветила серебристым светом все вокруг.
Внимательно разглядывает линию обороны противника генерал. Рядом командир дивизии генерал Лосев. Не отрываясь от бинокля, он тихо говорит:
— Берег укреплен здорово. Кругом дзоты. Бородаевка, должно быть, укреплена еще хлеще.
Командир корпуса медленно, словно солдат на минном поле, метр за метром прощупывает глазами вражеские траншеи. Никакого движения. Правый берег — сама тишина. Враг затаился. Ждет.
«В каком же месте лучше начать переправу?» — думает комкор, осматривая берег и острова реки. — Пожалуй, все же у «Восточного» острова».
Мнение комкора подтвердили офицеры инженерных служб и начальник разведки корпуса майор Воронцов. Решение принято. Переправу вести у «Восточного» острова. Гарнизон на острове ликвидировать до начала наступления корпуса.
Встал вопрос: кого послать в разведку, кто из воинов первым переправится на противоположный берег и вступит в бой? В корпусе много отважных солдат и каждый посчитает за честь, если выбор падет на него. Но нужны самые смелые, самые сильные, самые опытные. Думает комкор, думают командиры дивизии.
— Из какого полка возьмем разведчиков? — спрашивает Сафиуллин.
— Думаю, из двести двадцать девятого, баталовского, — промолвил А.И. Лосев.
— Хорошо. Свяжитесь с подполковником Баталовым, пусть он подберет с десяток лучших разведчиков.
Вскоре на командный пункт прибыл Баталов, семь разведчиков и сапер. Возглавлял группу старший сержант Георгий Фокин, славившийся на всю дивизию бесстрашием, находчивостью. О его подвигах писала армейская газета.
— Если разведчики благополучно переправятся, то можно будет отправить на берег отдельный отряд. Приготовьте усиленную роту и плавсредства, — приказал Лосев Баталову.
24 сентября. Близится полночь. Стоит тревожная тишина. Лодка бесшумно, как тень, отчалила от «Восточного» острова. Вот она достигла уже середины реки. И тут заговорили вражеские пулеметы с острова «Западный». Смельчаки продолжали путь к берегу. Семеро смелых из 72-й дивизии первыми среди воинов 7-й армии ступили на правый берег Днепра и закрепились на нем.
Сапер Александр Казаков, что уходил вместе с разведчиками, вернулся обратно.
— Заняли плацдарм около кирпичного завода, — доложил он. Пришла пора отправлять передовой отряд. Сорок гвардейцев под командованием коммуниста капитана Азотова отплыли от берега..
В ночь на 26 сентября генерал Сафиуллин получил от командующего армией приказ: форсировать Днепр основными силами дивизий, выбить противника из Бородаевки и с окружающих село курганов.
Под огнем врага полки корпуса на паромах, лодках, плотах форсировали реку и закрепились на позиции, которую отвоевали гвардейцы 229-го полка, переправившиеся раньше.
Чуть-чуть начал брезжить рассвет. Полки приготовились к атаке, по Бородаевке ударила артиллерия.
Каждый метр отвоеванной земли на плацдарме у этого села требовал от солдат и офицеров большого мужества и отваги. Фашисты дрались жестоко, цеплялись за каждую высотку, мощно контратаковали.
«Неприятель подтягивает резервы...», «Отбиваем сильные контратаки...» — поступали на командный пункт донесения.
Немецкое командование стремилось во что бы то ни стало вернуть потерянный плацдарм, сбросить гвардейцев Сафиуллина в реку. Против корпуса были брошены танковая дивизия СС «Великая Германия» и 123-я танковая дивизия. По семь-десять раз в сутки при поддержке самолетов бросались гитлеровцы на защитников плацдарма, но неизменно откатывались, оставляя на поле подбитые машины и трупы солдат.
Не выдержав удара гвардейцев, гитлеровцы оставили Бородаевку и высоты. Комкор тут же связался по телефону с Шумиловым и доложил:
— Корпус выполнил поставленную задачу, товарищ командующий.
— Военный совет армии и командующий фронтом маршал Конев поздравляют воинов корпуса с выполнением боевой задачи, — сказал Шумилов. — Стойте крепко. Отдавать высоты врагу ни в коем случае нельзя. Они имеют оперативное значение...
Сражения на Днепре осенью 1943 года принесли новые победы Советской Армии, неудержимо идущей вперед. За героизм и отвагу, проявленные при форсировании Днепра и в боях за сохранение плацдарма, семьдесят четыре бойца, офицера и генерала корпуса, в том числе и его командир, удостоились высокого звания Героя Советского Союза. Свыше 10 тысяч воинов были награждены орденами и медалями. Корпус заслужил четвертую благодарность Верховного Главнокомандующего.
Родная земля освобождена. Советский воин, верный своему интернациональному долгу, идет на помощь порабощенным народам Европы.
1944 год. Где пролегли пути корпуса? Солдаты Сафиуллина штурмуют кручи Карпат. И как ни красиво в горах, солдату лучше бы идти по равнине: окапываться, вести позиционную борьбу» идти в наступление. В поле все просто и ясно, а горы, как и реки, для солдата одна беда: где укрылся враг, за каким камнем, у какой скалы?
Горы заставили командный состав корпуса глубоко задуматься над тем, как вести здесь борьбу с противником. Перед тем, как вступать в область Карпат, Ганий Бекинович собрал командиров дивизий, полков и сказал:
— Отныне меняется тактика борьбы. Теперь в каждом полку, в каждом батальоне необходимо создать штурмовые группы, которые могли бы совершать обходы противника с флангов, с тыла и помогать основным силам корпуса продвигаться вперед. Горная война имеет свою специфику. Здесь многое решает разведка. И еще об одном прошу не забывать. В походе в горах солдат всегда должен быть сыт вволю. Потребуется много сил и энергии.
Началась горная война. Бойцы быстро стали хозяевами Карпат. Одного пленного румынского солдата спросили: «Почему вы не оказали сопротивления? Разве вы сами хотели сдаться в плен?»
«О, нет, нет! — воскликнул румын. — Но мы были ошеломлены... Нас не учили воевать с призраками. А русские, как призраки, спустились с гор и увели нас в горы».
Это сработали разведчики.
«Немцы и румыны пугливые стали», — не без гордости заявляли разведчики. И действительно, ни на переднем крае, ни у себя в тылу враг не знал покоя от сафиуллинцев. Как терпеливый охотник поджидает дичь, так и разведчики, тщательно маскируясь, терпеливо поджидали, когда враг попадется в расставленные сети.
Нет таких гор, которых не преодолевал бы русский солдат. Части корпуса Сафиуллина вышли на Трансильванское плато, к границе Венгрии.
...Долгим был путь солдата и генерала Сафиуллина от берегов Волги до чешской земли. Долог и тернист. Но воины с честью пронесли по земле гвардейское знамя. Только 12 мая 1945 года умолкли орудия, пулеметы и автоматы бойцов и под чужеземными селами, лесами, лугами пронеслось, словно раскат грома, могучее «ура!».
Едва наступила тишина, спала с плеч напряженность и усталость, Ганий Бекиновича пригласил к себе командующий фронтом Родион Яковлевич Малиновский. Он поздравил его с победой и сказал:
— Мы хотим назначить вас командиром пятьдесят седьмого корпуса. Вам предстоит снова далекий путь. Но теперь уже с запада на восток.
— Когда сдать корпус? — поинтересовался Сафиуллин.
— Сегодня же, — ответил маршал.
И как ни жаль было расставаться с теми, с кем прошел дорогами войны тысячи километров, долг солдата — выполнять то, что требовала Родина.
Сафиулин Ганий Бекинович родился 1 июля 1905 года в селе Старый Кишит ныне Арского района Республики Татарстан. Татарин. Окончил 7 классов, краевую совпартшколу. Работал инструктором уездного комитета комсомола в городе Семипалатинске Казахской ССР. В Советской Армии с 1927 года. Член КПСС с 1928 года. Окончил в 1928 году школу по подготовке командиров взводов запаса, в 1931 году — Высшую пограничную школу, в 1941 году — Военную академию им. М.В. Фрунзе. Командовал полком.