Как-то в праздник собрался кум Матей навестить своего друга, кума Иржи. Неподалеку от дома кума Иржи повстречал он его сынишку.

— Что твой отец делает? — спрашивает.

— Да вот только что собирался обедать, а когда увидел, что за гумнами вы идете, встал из-за стола и велел все кушанья убрать.

Встретились раз медведь с комаром. Медведь и говорит:

— Ты, комар, садишься на всякие живые создания и насасываешься крови досыта. Скажи мне, чья кровь самая сладкая?

— Самая сладкая кровь — человеческая, — ответил тот.

У одного пастуха была собака по имени Бодрик. Много лет подряд и днем и ночью стерег Бодрик овец хозяина, да так хорошо, что волки подойти к загону не смели. Но что ж делать, коли Бодрик состарился, охромел и все зубы потерял?

— Старая собака только на свалку годна, — решил пастух. — Зачем кормить дряхлого пса, от которого никакой пользы?

Достал он себе молодую собачку, приласкал ее и пустил в загон.

То, о чем мы расскажем, случилось очень давно в одной маленькой деревушке возле Татр, откуда видно и Герлаховку, где так хорошо полотно белят. Лет пятьдесят тому, назад поехал хожельский мельник на ярмарку в Соботы купить себе кой-чего для дома: мельница его была далеко от деревни, возле леса, потому что в деревне нет такого ручья, который мог бы мельничное колесо вертеть; там только из родничка маленький ручеек на восток, к «швабам» бежит: ручеек тот, вместе с другими водами, доходит до Черного моря. А из другого родника ручей бежит лугами на запад, к Сторожам, от Сторожей к Попрадову паду, а оттуда до самого Ледяного моря на севере.

У одного отца было три сына, уже взрослых. Двое старших; такие щеголи, что кто их ни встретит, только присвистнет. А младший — лежебока и неряха, знай себе на печи да в золе валялся. Его так и прозвали: «Грязнуха вечный — житель запечный».

И было у отца поле, овсом засеянное. Каждую божью ночь какой-то негодяй в том овсе катался, мял его и топтал, так что смотреть было жалко, — ну, хуже быть не может. И хозяин никак не мог узнать, кто той беде причина.

Жил на свете один бедный человек, и был у него сын. Вот раз говорит сын отцу:

— Ничего хорошего мы, видно, не дождемся, папа! Так дальше жить нельзя! Надо мне какой-нибудь службы искать.

Отец согласился, дал ему свое благословение и отпустил его в дальнюю дорогу.

Много лет тому назад жил-был один мужичок. Однажды всю свою землицу он еще засветло вспахал и засеял и на ночь пошел в лес двух волов своих пасти. Пасет он их, пасет и раздумывает о своей беде: «Что-то я теперь буду делать, бедняга? Все до последнего зерна посеял, без остатка. Чем зимой буду кормиться с женой и детьми? Вот этих волов разве зарезать? На чем же тогда весной пахать буду?»

«Ах, — подумал однажды волк, — хорошо людям! Нас они босых гоняют, а сами ног об камни и деревья никогда не поранят, потому что всегда обуты… Впрочем, почему бы и мне не завести себе сапог?»

Отправился он к сапожнику, который жил на краю деревни, словно к своему соседу. Там ему нечего было бояться, потому что у бедняка была только тощая хромая собачонка; та при виде волка даже не залаяла, а убежала в хлев. Волк сапожнику как снег на голову свалился. Дети попрятались со страху — кто на печь, кто в угол, кто к матери под передник. У самого хозяина глаза на лоб полезли: что за гость такой?

Жили в давнее время в одном и том же доме два человека: один бедный, другой богатый. У бедного был только поросенок, да и того нечем кормить: хозяйство — хоть шаром покати! А у богатого было десять свиней, и он часто кормил их ячменем; и в корыте у них всегда было довольно пойла. Двор был общий, и поросенок три раза в день подбегал к стаду богача, наедался ячменю и лакал из корыта. Но как-то раз богач рассердился, взял палку и хлоп поросенка по лбу. Тот упал в грязь, и — дух вон!

Один батрак всю жизнь работавший на деревенских богачей, жаловался как-то своей жене:

— Знаешь, жена, не могу понять, почему это так заведено? Я работаю, как вол, с утра до ночи, и все-таки есть нам нечего, ходим босые и оборванные. А посмотри на нашего ксендза (священник в католической церкви). Он ничего не делает, а живет богато, ест и пьет вдоволь и ходит себе, как барин.

Радошу было восемнадцать лет, когда умерли его отец и мать. Был он теперь совсем один на свете.

«Пойду-ка я в большой город, — решил он, — может быть, там найду работу».

Собрался и пошел.

Долго ходил Радош по городским улицам. Всему он здесь удивлялся. Юноша никогда еще не бывал в городе.

Вдруг на одной из улиц увидел он в окне изделия замечательной красоты: шкатулки, браслеты, дорогую посуду. Они сверкали всеми цветами радуги. Здесь была ювелирная мастерская. В ней работало много людей.

Отправился однажды бедный подмастерье странствовать по свету. Долго ходил он, а работы все нет и нет.

Зашел он раз в трактир и заказал себе на последние деньги кружку пива, хлеба с сыром и восемь крутых яиц. Наелся подмастерье досыта и только хотел было заплатить трактирщику, глядь, — а в кармане у него нет ни гроша. Потерял, видно, деньги дорогой. Что было делать? Улучил он минуту, когда трактирщик ушел в погреб за пивом, выскочил в окно и убежал в поле.

Жил на свете один лентяй и обманщик. Он работать не хотел, а любил сладко есть и пить. Решил лентяй, что доктора работают мало, а хорошо живут, и придумал назваться лекарем. Ходил он по деревням и спрашивал, не нужен ли кому лекарь.

Один раз позвали этого лекаря к крестьянину. Крестьянин объелся на празднике и заболел.

Лекарь велел больному несколько дней ничего не есть. Два дня крестьянин ничего не ел, а на третий очень проголодался. Его жена принесла в комнату большую корзину румяных яблок и хотела раздать их детям. Крестьянин не мог отвести глаз от яблок и попросил жену дать и ему полакомиться яблочко.

Солнце грело с каждым днем все сильнее. Снег стаял. Серебряные ручейки напевали веселые песенки, проворно пробегая по лесу.

Вдруг потянулась к солнцу травинка, за ней — другая, совсем тоненькая. И еще одна, и еще — их становилось все больше и больше.

Показался подснежник. Когда дул ветерок, цветок радостно покачивал головкой. Потом около подснежника выросло еще много цветов. Пришла весна.

В один прекрасный день Петушок-со-шпорами сказал Курочке- хохлатке:

— Я думаю, в лесу уже созрели орехи. Пойдем поедим орешков, а то их все собирает белка и нам ничего не останется.

— Пойду с удовольствием, — ответила Курочка-хохлатка. Она была охотница погулять.

Жил когда-то Козел. Козел — как все козлы:

Спереди — бородка,
Сзади — хвост короткий
И густая шкура посередке.

Жили когда-то дед и баба. Жили они очень бедно. Не было у них ничего, кроме одной-единственной курицы. Да и курица как снесет яйцо, так и пропадает оно куда-то.

Так и шло день за днем. Загоревал дед. Однажды решил он последить за курицей. И вдруг он увидел, что курица снесла яйцо, а оно сейчас же и покатилось по дороге, и катилось все быстрее и быстрее. Дед побежал за ним и уже совсем было его схватил, но яйцо, видно, было волшебное, потому что как только дед взял его в руки, оно сказало:

— Отпусти меня, дед, а то потом пожалеешь.

Коза получила в подарок от хозяина серебряный колокольчик. Он очень ей понравился, потому что чудесно звенел. Пошла она колокольчиком хвастаться. Прыгала, скакала, головой мотала, чтобы колокольчик беспрерывно звенел-позванивал. Забрела она в лес. Стала продираться сквозь колючий кустарник, зацепилась колокольчиком за колючку — он повис на ней.

У одной крестьянки была дочь Кася. Пригожая, но ленивая — только спала да ела. До двадцати лет просидела Кася на печке. Не умывалась, не причесывалась. Голова у Каси всегда была растрепана, и прозвали ее люди Ленивой Кудлой. Сколько раз говорила ей мать:

— Эй, Кудла, возьмись за дело! Воеводы в мужья ты не дождешься — придется тебе выйти за крестьянского сына. Заставит он тебя гнуть спину!

Но Кудла только поворачивалась на другой бок. Все подруги ее уже давно вышли замуж, на Кудлу же никто и не глянул: кому охота брать в жены такую бездельницу?

Жили в деревне два брата: Юзеф и Томаш. Юзеф был щедрый, веселый человек, а Томаш — завистливый и скупой.

Жили Юзеф и Томаш со своими семьями в одной хате. Но замечали соседи, что семья у Юзефа дружная и счастливая, а у Томаша — сварливая. Позавидовал Томаш Юзефу и стал брата из дома гнать.

Начали братья делиться. Томаш себе взял тучную, дойную корову, а брату дал тощую. Себе взял доброго коня, а брату дал клячу. Себе взял двух свиней, а брату дал черную овечку, да еще просит:

— Овечку ты мне на время оставь. Пока своих овец не разведу, буду ее стричь.