Однажды медведь встретил в лесу бурундука и говорит ему:
— Собрал бы ты, бурундучок, всех лесных жителей ко мне на праздник.
Бурундук соскочил с пенька и побежал в лесную чащу. Скоро он вернулся, а за ним начали собираться и приглашенные звери.
Когда все собрались, медведь лисе сказал:
— Соседушка, как бы нам повеселиться?
— Давайте попляшем,— предложила она.
— А кто же нам на гуслях играть будет? — спрашивает медведь.
— Я могу спеть-сыграть,— отвечает лиса.
— Хорошо,— говорит медведь,— спой-сыграй, а мы попляшем.
Вот начала лиса петь-играть:
Мои гусли — когти Эверя,
рынга-рынга, рынга-рынга.
Мои гусли — зубы зверя,
рынга-рынга, рынга-рынга.
Все звери пустились в пляс: бурундук с зайцем, песец с росомахой, волк с медведем. Старый медведь больше всех плясал, а лиса в своей песне стала высмеивать его:
Одряхлевший старикашка
безобразный великан,
еле лапы поднимает,
а туда же лезет в пляс.
Медведь глуховат был, однако услыхал эту песенку, остановился и спрашивает:
— Кто это высмеивает меня?
Хитрунья лиса говорит:
— Это бурундук над тобой смеется!
Рассердился медведь, кинулся на бурундука, но тот ловко выскочил из-под лап хозяина да и убежал в чащу леса. Только спину бурундуку успел поцарапать медведь — так с тех пор у бурундуков и остались черные полосы на спине.
Лиса говорит медведю:
— Не сердись, медведушка, ведь убежал твой обидчик. Лучше попляши, пока струны на моих гуслях не ослабли.
И лиса снова начала петь да играть на гусельках.
Медведь начал плясать пуще прежнего. За медведем и другие звери пустились в пляс. А лиса опять ту же обидную песенку про медведя поет.
Медведь услыхал, остановился и спрашивает:
— Кто это смеется надо мной?
А лиса спешит с ответом:
— Это зайчик высмеивает тебя.
Бросился медведь за зайцем да как дернет его за хвост — так заячий хвост и остался в медвежьей лапе. А заяц убежал в лес. Так и бегает теперь без хвоста.
А медведь ворчит:
— Вот никчемные зверюшки, смеются надо мной!
Лиса говорит медведю:
— Не гневайся, медведушка, ведь убежали насмешники. Лучше попляши, пока струны на моих гуслях не ослабли.
Лиса начала петь да играть на гусельках.
Медведь пустился плясать, а за ним и гости. Когда все начали кружиться, лиса снова запела песенку про старого медведя.
Медведь услыхал, остановился и спрашивает:
— Кто это опять смеется надо мной?
А лиса спешит с ответом:
— Вон тот песец-мышелов смеется над тобой!
Бросился медведь на песца, но тот увернулся и побежал куда глаза глядят. Бежал, бежал да и прибежал с перепугу к берегу Ледовитого моря-океана. Так и остался там жить и не показывается больше в тайге.
А лиса тем временем снова медведя уговорила поплясать и опять запела:
Мои гусли — зубы зверя,
рынга-рынга, рынга-рынга.
Мои гусли — когти зверя,
рынга-рынга, рынга-рынга.
Медведь пляшет, а с ним и другие звери. Когда закружились в пляске, лиса запела:
Одряхлевший старикашка,
безобразный великан,
еле лапы поднимает,
а туда же лезет в пляс.
Медведь услыхал, остановился и спрашивает:
— Кто это не перестает смеяться надо мной?
А лиса спешит с ответом:
— Вон та росомаха смеется над тобой!
Схватил медведь росомаху за бока да так сжал, что кровь выступила. Вот и стали у росомахи с тех пор бока красноватыми.
А лиса говорит медведю:
— Не сердись, медведушка, попляши лучше, пока струны на гуслях не ослабли.
И снова заиграла-запела лиса.
Пошел медведь плясать, а за ним и волк. Когда закружились в пляске, лиса запела ту же обидную песню про медведя.
Услыхал медведь, остановился и спрашивает:
— Кто. это смеется надо мной?
А лиса спешит с ответом:
— Вон тот волк смеется над тобой.
Рассердился медведь, схватил волка лапами да как начал трясти — тот чуть жив остался.
С перепугу волк весь седым сделался. С тех пор и ходит серым. А говорят, черным был.
Всех зверей медведь разогнал и остался с лисой вдвоем.
Лиса и говорит:
— Вот теперь, братец медведь, никто уж не будет смеяться над тобой. Всех ты наказал. Попляши еще, а я тебе сыграю на гусельках да спою.
И лиса запела:
Мои гусли — когти зверя,
рынга-рынга, рынга-рьшга.
Мои гусли — зубы зверя,
рынга-рынга, рынга-рынга.
Медведь начал плясать, а лиса снова по-другому запела:
Одряхлевший старикашка,
безобразный великан,
еле лапы поднимает,
а туда же лезет в пляс.
Услыхал это медведь и закричал:
— Ах ты, обманщица, так это ты смеешься надо мной?
Лиса стала оправдываться:
— Тебе послышалось, это звери в лесу поют. Если не веришь, поклянемся перед костром — узнаем, кто же из нас прав.
Медведь согласился.
Лиса развела большой костер, много дров в него положила.
— А теперь,— говорит лиса,— каждый из нас повернется к костру спиной. У кого жир будет вытапливаться, тот, значит, и виноват.
Подставил медведь свою широкую спину к костру, а лиса, поджав хвост, рядом с ним присела. Посидела минутку, вскочила и говорит:
— Надо дровец подложить, а то костер прогорит!
Медведь сидит да спину греет, а лиса то и дело подбрасывает дров в костер. Постоит чуточку рядом с медведем и снова костер подправляет. Самые большие поленья к медвежьей спине подвигает. У медведя от жары по хвосту жир ручьем потек. В это время лиса незаметно поднесла горящую головешку к хвосту медведя — хвост и загорелся ярким пламенем.
Пока медведь до речки добежал, хвост его сгорел. Так без хвоста и остался медведь на всю жизнь.
Лиса же с тех пор старается не попадаться на глаза медведю. |
