Был у одной женщины сынок по имени Перикин, смышленый не по годам. Раз мать ему и говорит:

— Пора бы тебе, сынок, обучиться какому-нибудь ремеслу, стать на ноги. Что тебе по сердцу?

— Я бы в чародеи пошел. Очень меня интересует черная магия.

Жил на свете Хуан-дурачок со своей женой Марией-плутовкой. Всякий день отправлялся Хуан в поле овец пасти, а жена тому и рада.

Как-то раз нашел Хуан-дурачок кошель золотых монет. Открыл его, увидал монеты и говорит:

— Ай да ну! Сколько кругляшек, а без цепочки!

Жили во дворце король с королевой. Как-то раз отправился король на войну, а королева осталась со своей ключницей, злой, как змея подколодная.

Шли месяцы, и родила королева двух сыновей и дочь. А ключница королю написала, что родились у него деревянные дети. Король в письме приказал детей выбросить, а королеву убить. Чтобы злей королеву помучить, ключница ее в подвале замуровала, а детей положила в корзину и отнесла на берег реки неподалеку.

Жил на свете старый король, и была у него дочь, гордячка и капризница.

И хотелось королю дочь замуж выдать, чтобы не умереть без наследников. А та и слышать об этом не желает, над молодыми придворными подшучивает, знай себе веселится. Сердится отец, а что с ней поделать, ума не приложит. И вот однажды позвал он ее к себе и говорит:

— Решил я, дочь моя, устроить турнир. На этом турнире ты должна выбрать себе жениха. Будь что будет, но выдам я тебя замуж: я стар и хочу поглядеть на внука, прежде чем умру.

Принцесса отвечает:

— Хорошо, отец, пусть будет так. Я выйду замуж, но с одним условием: тот, кто просит моей руки, должен съесть гранат в седле на всем скаку и не уронить на землю ни зернышка. Кто уронит хоть одно, руки моей не получит. А кто ни одного не уронит, будет моим мужем.

Жила-была девочка, и до того славненькая, что подарила ей мать в день именин золотое колечко. Колечко великовато было, но девочка ему так обрадовалась, что всюду с собой носила. Как-то раз послала ее мать к роднику кувшинчик воды принести. Пошла девочка, а у родника сняла колечко, чтоб не уронить в воду, и на камень положила. Помыла кувшинчик, зачерпнула воды и назад отправилась, а про забытое колечко только и вспомнила, как домой пришла.

Бросилась обратно, а колечка на камне нет. И там, и здесь искала — нет колечка. Видит, у родника старик сидит, нищий.

Жили на свете муж и жена, и не было у них детей. Просили они бога, чтоб сына им послал, хоть самого маленького. Просили-просили, и родился у них сын, маленький, как зернышко гороха. Так и назвали его Горошинкой.

Жил на свете один крестьянин. Он столько слышал разных диковин про короля, что думал, будто король человек не как все другие, особенный. Очень хотелось крестьянину повидать короля, хоть раз в жизни, да своими глазами взглянуть.

А столица далеко. Решил все-таки крестьянин поехать в город — короля поглядеть.

Жила-была на свете одна старушка. Домишко у нее стоял недалеко от леса. Она собирала хворост да носила его в деревню. Тем и зарабатывала на пропитание. Жила она одинешенька, злых людей побаивалась и на ночь покрепче запирала двери да окна.

Случился однажды ночью сильный дождь. От грома домишко дрожал и трясся. А старушка сидит у огня, греется.

Жил-был паренек Хуан, пас отцовских коз. Каждый день выгонял он коз на один и тот же луг. Вот отец как-то ему и говорит:

— Послушай, что ты гоняешь наших коз каждый день на тот же самый луг? Весь луг уж облысел, травы совсем не осталось. Гони их теперь вон туда, на новое место.

Хуан так и сделал. Погнал на следующий день коз на другой луг. А там поблизости был монастырский огород. Забрались козы в огород, а Хуан как раз под деревом и задремал. Проснулся Хуан — нету коз, как сквозь землю провалились. «Не к монахам ли,— думает,— забрались мои козы?» Пошел спросить у монахов, не видали ли они тех коз. А монахи-то всех коз переловили и заперли у себя. Им так настоятель приказал. Жаден был настоятель до чужого добра.

Была у короля и королевы одна-единственная дочь, но вот королева умерла, и король снова женился. Все бы хорошо, да у новой королевы тоже дочь родилась. Невзлюбила тогда королева падчерицу. Все что-нибудь ей недоброе сделает. И чем больше родная дочь подрастает, тем неродной хуже. Держат ее как на побегушках — то стирать пошлют, то велят за водой на ручей сходить, то еще чего придумают.

Сделай, подай да принеси; сделай, подай да принеси. А королевина родная дочь все дома без дела сидит, палец о палец не ударит.

Жила-была жаба неповоротливая. Задумала она взобраться по высокой лестнице в дом. Семь лет запрыгивала. Прыгнет на ступенечку, посидит. Прыгнет на вторую, соснет. А с последней ступеньки сорвалась и жалуется:

— Ах, незадача! Да ведь я же тороплюсь!

Так и у людей бывает. Иной человек дело делать никак не соберется, все прохлаждается, а потом на спешку жалуется. Тогда и говорят: «Ты как жаба-торопыга. Семь лет не спешил и вдруг заторопился».

Повадилась лиса в курятник через дыру в стене лазить, да такую узкую, что едва протискивалась. Поэтому остерегалась она больше двух кур за раз съедать, а то живот набьет и в дыру не пролезет. Съест, бывало, одну курицу и пробует: пройдет ли в дыру. Если проходит, другую ест. Потом еще раз попробует, видит: в самый раз, больше нельзя, пора домой возвращаться.

Как-то раз проголодался волк, сил нет. Встретил лису и говорит:

— До того я, кума, проголодался, придется мне тебя съесть.

— И напрасно, кум. Разве не видишь, что от меня осталось: кожа да кости.

Жила-была в гнезде на дубу сорока со своими сорочатами. Как-то раз поутру пришла к дубу лиса и говорит, что с голоду умирает, пусть, мол, сорока отдаст ей одного птенца.

— Нет, не отдам,— отвечает сорока.— Хочешь есть, сама возьми.

— Не отдашь одного, я дуб хвостом подрублю, гнездо свалится, всех съем,— сказала лиса и ну колотить хвостом по дубовому стволу.

Испугалась сорока и, чтоб спасти остальных сорочат, бросила лисе одного, та его и съела.

Жил-был на свете пастушок. Уродился он малорослым, и оттого характер у него стал вредный. Вот шел он однажды на пастбище, и повстречалась ему птичница, несет она на голове корзинку с яйцами на продажу. Он взял да и швырнул камень в корзинку, все яйца и побились. Бедная женщина рассердилась и крикнула пастушку вослед:

— Не вырасти тебе больше ни на ноготок, пока не отыщешь прекрасную Баргальину с тремя поющими яблоками!

С той поры пастушок совсем перестал расти, и, как ни кормила его мать, он все тощал и сохнул.

У одного бедняка умерла жена и оставила ему хорошенькую дочку по имени Розина. Бедняк с утра до ночи работал, а присматривать за девочкой было некому. Вот он и решил снова жениться. Вторая жена тоже родила ему дочку, и назвали ее Ассунтой. Была она дурнушкой и скверного нрава. Девочки вместе росли, вместе ходили в школу, но всякий раз Ассунта возвращалась домой злая-презлая.

Жил-был на свете принц, красивый двадцатилетний юноша. И захотелось ему жениться. Стал король приглашать ко двору разных принцесс, одна красивее другой. Но никто из них не приглянулся юноше.

— Эта, отец? Да разве вы не видите, какие у нее волосы! Все равно что усы у кукурузного початка! Эта? Черна, как котелок для поленты (густая кукурузная каша, которую режут ломтями. Обычная пища итальянских бедняков). А у этой нос картошкой.

Словом, ни одна ему не угодила, и бедняжки принцессы, раздосадованные и обиженные, со слезами уехали восвояси.

Жил на свете король, и было у него два сына-близнеца: Джовани и Антонио. Никто не знал, который из них появился на свет первым. При дворе кто думал так, кто этак, и король никак не мог решить, кого же сделать своим наследником.

— Вот что,— сказал он наконец сыновьям.— Чтобы все было по справедливости, ступайте-ка вы странствовать по свету да поищите себе жен. Чья жена сделает мне лучший подарок, тому и корона достанется.

Братья вскочили на коней и поскакали в разные стороны.

Жил-был на свете бедный юноша. Вот однажды говорит он своей матери:

— Пойду-ка я, мама, странствовать по свету. В нашей деревне за меня и сухого каштана не дают. Что из меня здесь путного выйдет? Отправляюсь искать свое счастье! Глядишь, и для тебя, мама, настанут радостные дни.

Сказал — и отправился в путь.

Жили-были однажды муж с женой, и не было у них детей. Как-то вечером вздохнула женщина:

— Ну, хоть какое-никакое дитятко иметь, пусть даже горшок с цветком!

Глядь, а на подоконнике и впрямь цветочный горшок стоит.

Годы проходят — растет базилик, а вместе с ним растет и горшок. И вот стал горшок величиной с котел, а цветок — с ореховый куст. Случилось однажды проходить мимо царевичу. Увидал он базилик на окне, и полюбился чудесный цветок царевичу.