В одном городе жил бедняк по имени Ахмед. Все его считали глупцом, потому что он постоянно твердил:
«Вот если бы у меня были деньги, я бы знал, что с ними делать».
Один купец услышал эти слова и предложил Ахмеду:
— Я дам тебе денег, а ты поезжай торговать.
Купец дал Ахмеду немного денег и отвел его в караван-сарай, где находились купцы, собравшиеся ехать в другой город.
На все деньги Ахмед накупил старого тряпья, набил им несколько тюков и нагрузил на верблюдов.
Когда караван вышел в путь и купцы узнали, какой товар везет с собою Ахмед, они начали смеяться:
— Ого, Ахмед, ума у тебя много!
— Будем смеяться после, как подсчитаем прибыль и убытки,— отвечал им Ахмед.
Через несколько дней купеческий караван прибыл в большой город, стоявший на берегу большой реки.
Купцы вошли в город и остановились в караван- сарае, а Ахмед остался на пустынном берегу реки.
Он снял со своих верблюдов вьюки со старым тряпьем, сложил их в кучу и поджег, а когда тряпье сгорело, рассыпал пепел по берегу.
Ночью к берегу подплыла стая рыб. Они приплывали сюда, чтобы порезвиться. Изо рта они выкладывали на берег крупные жемчужины, поднятые со дна реки, и затем начинали играть ими.
На этот раз рыбы не смогли собрать жемчужины, потому что они не были видны в пепле.
Утром Ахмед смел в огромную кучу пепел, провеял его, как пшеницу на току, и собрал жемчуга несколько мешков.
Затем он пошел на караванную дорогу, собрал верблюжий навоз, замесил его на воде, приготовил кизяки и в каждом из них спрятал по нескольку горстей жемчужин. Когда он высушил кизяк, у него получилось несколько вьюков навоза.
На следующий день его спутники-купцы, распродав на базаре все свои товары, пришли к реке за Ахмедом. А тот сидит на своих вьюках и дожидается спутников.
Увидев вьюки Ахмеда, купцы начали смеяться.
— Вот так умница Ахмед! — говорил один купец.
— Выгодно выменял старое тряпье на навоз! — потешался другой.
— А теперь хочет доставить эту поклажу в родной город на расстоянии семи дней пути! — посмеивался третий.
— Каждый поступает по своему уму-разуму! — спокойно отвечал им Ахмед.
— Ну и молодец, ума-разума у тебя хватает! — сказали купцы и, посмеявшись, отправились в путь.
На седьмой день караван приблизился к родному городу, и купцы послали вперед вестника, чтобы он предупредил близких о благополучном их возвращении и об удачной торговле.
Верховой прискакал в город, сообщил радостную весть, а затем рассказал, что Ахмед выменял старое тряпье на навоз и теперь везет его, чтобы продать на базаре. Это развеселило всех купцов города, кроме того купца, который дал Ахмеду деньги.
«Теперь надо мной все будут смеяться»,— с досадой укорял он себя и не пошел встречать Ахмеда.
Когда караван вступил в город, купцы встретили своих возвратившихся друзей и поздравили их с благополучным прибытием, и только Ахмеда никто не поздравил. Все смеялись над ним, а вечером купцы устроили пир. Ахмед пришел на этот пир и начал разгружать своих верблюдов. Купец, который доверил ему деньги, сидел мрачный и от стыда не поднимал глаз. В это время другие купцы, сидя на коврах, вели разговоры о своей удачной торговле и о том, кто ловче обманул покупателей. Каждый по очереди похвалялся выдумками, стараясь перещеголять друг друга.
Когда очередь дошла до Ахмеда, купцы со смехом спросили:
— А что ты умудрился сделать? Чем тебе помог твой великий ум-разум?
Ахмед ответил:
— Что было, то было, а больше того, что было, мне и не нужно.
С этими словами он начал высыпать из верблюжьих вьюков кизяки.
Купцы пуще прежнего стали смеяться, а купец, который доверил ему свои деньги, заорал во всю глотку:
— Пошел прочь отсюда, бездельник!
Тогда Ахмед начал один за другим разбивать кизяки, и из них посыпались сверкающие жемчужины. Купцы, разинув рты, смотрели на это богатство, а купец, который доверил Ахмеду деньги, стал, как ящерица, ползать по коврам, сгребая жемчужины.
Когда на ковре выросла целая куча жемчуга, Ахмед сказал купцам, сидевшим в безмолвии:
— Торговать я не буду и вам не завидую.
Затем он обратился к купцу, который доверил ему деньги, и сказал:
— Забирай этот жемчуг! Я не обманывал народ, как обманываете вы, купцы, а ты еще постыдился меня встретить.
Сказав это, Ахмед покинул пирующих. |
