Голод выгнал гиену из лесу, пришла она к околице деревни у реки, смотрит — кругом ни души, если не считать барана.
Бог весть как он от двора отбился, а только торчал он здесь — шерсть косматая, длинная, рога как сучья на дереве.
Увидела гиена барана — слюнки так и потекли: как ужину не обрадоваться, хоть и запоздалому!
Снует гиена вокруг да около, а за дело приняться не может. Все голову себе ломает: с чего начать? В глотку барану вцепиться или в хребет? За заднюю ногу хватать или за переднюю?
И решила она спросить совета у самого барана:
— Эй, косматый, ты бы мне посоветовал — с чего начинать?
Баран молчит.
Разозлилась гиена:
— Яс тобой, косматый, говорю!
— Я не косматый,— отозвался баран.
— Не косматый?! Так кто ж ты?
— Я — бог!
Гиена так со смеху на землю и повалилась! Потом встала, а сама и думает: «Однако, что за наглец этот косматый! Каких только овец мне не доводилось видать да едать, а божественных еще не бывало! Вот потеха-то! Ну да была не была, раз в лапы попал — быть ему в моем брюхе!»
— Так ты, говоришь, сам бог? — переспросила гиена.
— Истинно, я бог,— знай себе твердит баран.
А гиена ему:
— Ну, коли ты бог, так сотвори гром небесный!
Вот баран собрался силами да как затрясется, как затопает!
— А и впрямь что-то гремит,— удивилась гиена.— Ну а теперь, коли ты бог, сотвори дождь.
Зашел баран в реку по шею, а потом выбрался на берег, стал поблизости от гиены да как затрясется! Брызги так и полетели.
Тут уж гиена дивиться стала: если это не бог, то что-то очень похожее!
— Ну, коли ты бог — убей меня!
Попятился баран немного, голову нагнул, разбежался — да на гиену! Лбами так стукнулись, что искры из глаз! Гиена кувырком, а косматый и говорит:
— Эх, не рассчитал я, давай-ка еще разок!
— Ну уж только не сегодня! Повремени, пока мой смертный час пробьет! — взвыла гиена, поджала ногу и прямиком в лес.
А ведь известно: гиена ни за что на трех ногах не побежит, пока ее не припечет по-настоящему. Но зато тогда уж едва ли кому за ней угнаться. |
