Натаскал медведь моху и листьев в берлогу, залег в темный угол да и заснул так крепко, что не видал, как снег выпал, не слыхал, как вьюги над лесом выли, как старые пихты и кедры от морозов трещали.
А когда встало над тайгой весеннее солнышко, когда растопило оно снег и зажурчали первые ручейки, проснулся медведь.
Вылез из берлоги и сел на пенек.
Глаза лапами протирает, потягивается и ворчит:
— Весна, весна, а есть нечего! Что тут станешь делать?
А есть медведю хочется. Всю зиму у него ничего во рту не было — немудрено, что проголодался.
Пошел медведь добычу поискать. Да какая еще в это время добыча — один снег кругом. Ни травинки зеленой нет. Не скоро медвежья пища — ягоды и орехи — поспеет.
Идет медведь по лесу, с боку на бок переваливается. Видит: пень стоит, а под ним кто-то живой копошится.
Медведь пень лапами обхватил — хотел с места своротить, да не смог... Пень крепкий, корявый, а сил у мишки мало.
Даже заревел с досады медведь:
— Есть тут живая душа? Вылезай!
И выскочил из-под пня желтый зверек — бурундук. Он тоже в своей норе под корнями всю зиму спал.
Смотрит маленький бурундук: стоит перед ним медведь, большой, страшный, и ревет.
Удивился бурундук:
— Дедушка медведь, ты чего такой сердитый?
— Это я с голоду! Целую зиму ничего не ел. Нет ли у тебя чего-нибудь?
— Сейчас принесу,— сказал бурундук.
Юркнул он в свою кладовую, где у него запасы еще с осени хранились, и выносит сладкие корешки.
— Кушай, дедушка!
Поел медведь, подобрел.
— Спасибо, бурундучок. Маленький ты зверь, а хороший.
И погладил медведь бурундука лапой по спине. Осторожно погладил, ласково, а на желтой шкурке бурундука все-таки темные полоски от медвежьих когтей появились.
Появились да так и остались.
С тех пор у всех бурундуков эти полоски на спинах есть.
И когда спрашивают их другие звери:
— Отчего у вас, бурундуков, шерсть полосатая?
Они отвечают:
— А это нас дедушка медведь погладил. |
