Не так давно жил в Нижнем Ширдане человек по имени Байдек. Собрался он однажды с товарищами в путь. Долго шли они, пока дорога не привела их к реке. Подрядились к одному баю доставить лодку с пшеницей в дальний город и поплыли в этой лодке. Заболел в дороге Байдек, и товарищи выбросили его на берег. Вот лежит бедняга и плачет, а тут подходят к нему два вора.
— Ты чего здесь валяешься? — спрашивают.— Вставай, будешь нам товарищем,— насильно повели его с собой.
Уже смеркалось, когда подошли они к какой-то деревне. Задумали воры амбар одного богача ограбить. Отодрали в крыше доску и спустили Байдека на веревке в амбар. Тот подавал им все, что находил там. Когда уже ничего не осталось, он обвязал себя веревкой и крикнул:
— Тащите!
Стали воры поднимать, но увидев, что это он, обрезали веревку и ушли.
Сидит бедняга в амбаре, не знает, как ему быть. К счастью, нашел он в одной кадке гороховую муку, скатал из нее два комка и, привалившись к косяку, стал ждать. На рассвете к амбару подошла женщина. Едва она отомкнула замок, Байдек ловко бросил комки ей в лицо. Женщина с плачем принялась протирать глаза, а Байдек тем временем был таков.
Долго шел он, пока не оказался в какой-то деревне. Вошел в один дом, поздоровался. Встретила его женщина на сносях.
— Добро пожаловать, путник,— сказала она,— ты, верно, проголодался. Вот сядь, поешь,— и поставила перед Байдеком блюдо с перемячами (круглый пирожок с мясом).
Наелся Байдек. Тогда женщина и говорит ему:
— Скоро должна я родить. В соседней деревне живет моя мать. Не позовешь ли ее ко мне, добрый человек?
Пошел Байдек, разыскал старушку и говорит:
— Пойдем, бабушка, тебя дочь зовет.
Шли они пешком, и старушка совсем выбилась из сил. Взял ее Байдек на руки. Но вот и он устал.
— Дай немного передохнуть, бабушка,— сказал он и посадил старушку на пенек. А пень тот оказался колодцем, она и упала в него. «Что же я теперь скажу женщине?» — ломал голову Байдек. А придя к ней, сказал:
— Не пришла бабушка, не поверила мне. Поди, говорит, принеси что-нибудь из вещей дочери, тогда пойду с тобой.
Услышав это, протянула женщина Байдеку свое хаситэ (женское нагрудное украшение с монетами, жемчугом, кораллами и мишурой, надеваемое через плечо), украшенное золотыми и серебряными монетами. Взял он хаситэ и пошел своей дорогой. А женщина, поди, до сих пор его дожидается.
До вечера проделал Байдек немалый путь. Когда совсем стемнело, увидел он вдали огонек. Пошел на него, а это во всей деревне единственное окошко светится. Влез он на забор того дома, а во дворе, оказывается, охранники притаились.
— Вор! Вор! — закричали они и стянули Байдека на землю. Тузили его, лупили, а потом посадили в бочку, заколотили ее и спустили с высокой горы.
Бедняга Байдек чуть богу душу не отдал, но, едва очухавшись, вынул из кармана ножичек и принялся ковырять дно бочки, пока не проделал в нем дырку, чтобы руку можно было просунуть. Прислушался, а вокруг волки, медведи бродят, принюхиваются. Конец хвоста одного волка, пока он возле бочки крутился, нечаянно просунулся в дырку. Схватил его Байдек, намотал на руку да как гикнет — волк от страха без оглядки бежать припустился и бочку за собой поволок. Ударилась она со всего размаху о кочку, тут же и разлетелась в щепки. Хвост — хрясть! — и оторвался. Сбежал волк, а Байдек снова на свободе очутился.
Огляделся он и видит, что лежит в лесу. Кругом глухая ночь. До рассвета далеко. Услышал он волчий вой и подумал: «Ну, эти меня слопают и не подавятся, пожалуй,— и полез на высокий дуб.— Посижу здесь до утра»,— решил он, но дерево оказалось внутри полое, он и провалился. Упал на самое дно дупла и почувствовал под собой что-то мягкое. Потрогал рукой, а там меду полным-полно. Наелся он досыта. Тут уж и рассвет забрезжил. Настало утро, а там и день пришел. «Как бы мне выбраться отсюда?» — соображал Байдек. Посмотрел наверх и увидел медведя, который осторожно, задом спускался в дупло. Он, видать, пока не чуял человека. Когда медведь оказался совсем близко, Байдек крепко ухватил его за заднюю лапу да как свистнет — мохнатый с перепугу живо на верхушке дуба оказался и Байдека за собой вытащил. Медведь как прыгнет с дерева — тут ему и конец пришел. А Байдек на дереве остался.
Слез он неспеша на землю, снял с медведя шкуру, взвалил ее на себя и пошел через лес. Шел он так, шел, пока не выбрался на дорогу. Смотрит, а по ней подводы идут. Расспросил он людей, откуда они и куда путь держат. Отдал им медвежью шкуру, а они его за это к родной деревне подвезли. Ушел из нее Байдек весной, а вернулся глубокой осенью, когда уж первый снег в воздухе кружился.
Повидал Байдек близких, друзей и решил: «Устрою-ка для них пир». Приготовил много всякой снеди — благо, в хаситэ доброй женщины немало золотых и серебряных монет было. А его мать жила в соседней деревне. Отправился он за ней. В тот день снег выпал. Впряг он лошадь в дровни, на которых обычно в лес ездил. Мать его совсем дряхлой старушонкой была. Закутал он ее в огромную шубу и усадил в сани. Полы шубы, свесившись с двух сторон, чертили на снегу след, похожий на тот, что после воза с сеном остается. А в деревне, куда ездил Байдек, в тот день сено украли. Вот и привел след к дому Байдека. Насилу золотыми монетами откупился.
Разозлился Байдек на шубу (столько убытку понес) и бросил ее в огонь. А шуба-то, видать, дубленая была, съежилась вся и стала со свиной пяточок. Байдек повесил ее на частокол. В другой деревне, на беду, в тот день свинья пропала. Обыскали всю округу и увидели на заборе у Байдека эту штуковину, похожую на свиной пятачок.
— Вот кто украл свинью! — закричали люди, схватили и связали Байдека.
Пришлось отдать им последние золотые монеты — едва отвязались.
Позарился бедняга Байдек на чужое хаситэ, и вот что из этого получилось — все прахом пошло. Недаром говорят: что с ветру пришло — на ветер ушло.
|
