В одной деревне была у бедняка красивая и проворная дочка. Позарился на девушку старый мулла. Несколько раз засылал он к бедняку сватов, сулил большие деньги, но тот ни в какую не соглашался.
— В священном писании сказано, — отвечает он сватам, — не то что человека, собаку за деньги продавать — большой грех. Не могу я насильно выдать дочку за старого муллу, пусть сама выбирает, кто ей по душе.
Разозлился мулла. «Добром отдать не хочешь, — думает, — я и силой возьму».
Вот однажды созвал мулла к себе на обед всех баев деревни. Пригласил и того бедняка в надежде уломать упрямца. Тот не заставил ждать, пришел. Гости муллы и ну его упрашивать-уговаривать: мулла, мол, еще не стар, силы у него достаточно, дочку отдашь — не прогадаешь. Все уши прожужжали. А мулла сладкого меду бедняку подносит: не станет ли податливей.
Выпил бедняк, расхрабрился, усы подкрутил, грудь выпятил.
— Ох, не дело ты затеваешь, хазрет, — говорит. — Жалко мне тебя. Сам знаешь, род наш силачами славен. Чего доброго, покалечит тебя дочка, расхлебывать-то мне придется.
Мулла сразу смекнул, что пустое хвастовство это. Радуется про себя: «Ну, теперь дело наладится». Обхватил он бедняка да как стиснет, у того аж кости затрещали.
— Силы у меня достаточно, — смеется мулла, — с дочкой твоей уж как-нибудь управлюсь.
— Ладно, хазрет, — говорит бедняк, — если уж ты сильный такой, давай тягаться, мы ведь тоже не лыком шиты. Вот я трижды ударю тебя кулаком через крышку стола. Выдержишь — твоя будет дочка, а не выдержишь — сто рублей на стол.
Мулла рад-радешенек, аж глаза заблестели, торопится, под стол лезет.
— Давай бей! — кричит.
— Хазрет, — говорит бедняк, — не простое это дело жениться и дочь замуж выдавать, надо бы нам грамоту промеж себя составить. Пропишем там, что никто приказывать мне не волен, когда хочу, тогда и бью. Как хочу, так и бью.
Мулла с радостью соглашается. Составили грамоту, скрепили уговор печатью старосты. Мулла опять под стол залез.
— Давай бей! — говорит.
Бедняк тихонько ударил по столу кулаком.
— Вот дурень, — смеются гости муллы, — таким-то ударом и мухи не убить!
А мулла из-под стола говорит:
— Если бы умный был, не стал бы дочку на три удара менять, я ему сколько денег, богатства за нее обещал, а он упирался.
Бедняк, ни слова не проронив, налил себе из чайника стакан медовухи, выпил, а потом и говорит:
— Ну, а оставшиеся два раза ударю, когда сам захочу, — и ушел.
И больше уж ни разу не переступил порога этого дома. Говорят, будто хазрет по сей день под столом сидит, бедняка ждет.
|
