Мой отец почти всю свою сознательную трудовую жизнь отдал служению нефтяной отрасли. Просыпался он рано, приходил поздно, поэтому каждое возвращение отца с работы для нас, детей, было праздником.
О том, что отец идет домой , мы узнавали по звуку его гулких шагов, раздававшихся в коридоре и по скрипу половиц возле входной двери . Пока я, пятилетняя девочка, пыталась, встав на табурет, открыть задвижку, мой младший брат, прильнув к замочной скважине, комментировал: «Вижу папины сапоги, вижу его брюки, это наш папка. Открывай скорее дверь». Отец входил, и вся комната наполнялась запахом солярки и мазута, таким родным и долгожданным. Он раздевался, мылся , потом садился за стол. Теперь от него уже пахло свежим бельем и мылом.
Ритуал встречи отца неизменно повторялся, но не в этот день. Как-то раз отец сел за стол и принялся за еду. Брат почти полностью залез в сумку отца, искал что-то. «Ничего нет», – разочарованно произнес он. Отец молча доел суп, затем, отодвинув тарелку, сказал:
– Как это ничего. А ну, принеси мою котомку.
Отец выложил на стол два небольших свертка. Это оказались завернутый в газету кусок черного хлеба и сало в пергаментной бумаге.
– У-у,– протянули мы недовольно.
– А вы знаете, что это гостинцы от зайчика? Я сегодня в лесу с ним познакомился.
– От зайчика? – спросили мы хором. – Расскажи нам!
Папа сел на диван, а мы с братом примостились рядом. Отец начал рассказывать.
– Остановились мы на обед. Достал я банку со щами, хлеб, начал есть и вдруг трава возле меня зашевелилась. Я подумал: змея!
– А ты очень испугался? – спрашивает его брат, а у самого голос дрожит.
– Нет, у меня кирзовые сапоги и плотные брюки.
– Я тоже такие хочу, – говорит брат.
– Вот вырастешь, станешь нефтяником, тебе тоже выдадут. Так вот , раздвинул я траву и вижу…
– Ежика! – кричит брат.
– Нет, зайчика. Такого маленького, что на ладони бы моей уместился. Серенький, уши к спине прижаты. «Ничего особенного. Я зайчик, самый обыкновенный», – вдруг говорит он мне.
– Папа, а он что, по-русски разговаривал? – спрашиваю я у отца.
– Вот этого я сказать не могу, по-русски он говорил или по-заячьи, но я все понял. А ты на себя посмотри. Иногда твой брат плачет, капризничает, мы ничего понять не можем. А ты подойдешь, обнимешь, скажешь что-нибудь ему, и он начинает смеяться.
– Это правда, – говорю я с улыбкой.
– Слушайте дальше. Я у зайца спрашиваю: «А что ты в такую даль забрел? Не боишься нефтяных вышек?». « Меня запах сюда привел. Очень вкусно из твоей банки пахнет», – отвечает он мне. «Это щи. Суп из капусты, моркови, лука». «Дай попробовать, а?» – просит он. Я налил ему щей в крышку из-под банки. Он поел и говорит: «Спасибо. А я тебе за это гостинцев дам твоим детям». И передал он мне хлеб и сало.
– А почему он хлеб в газету завернул? У них в лесу типография есть? – спрашиваю у отца.
– Типографию я в лесу не видел. Мне кажется, что он газету у кого-то из нефтяников взял почитать. Ему, наверное, любопытно, что у нас за город, чем мы занимаемся.
– Он читать умеет?
– Да, он же в школу ходит, в заячью. Вот вы подрастете , тоже учиться пойдете.
– Пап, а можно я зайчику свою машинку подарю? Она сломалась, я потерял одно колесико, – говорит брат.
– Ты хочешь подарить то, что самому не нужно. А как же он со сломанной машинкой играть будет? Нет, так не пойдет. Ты лучше нарисуй ему что-нибудь, а твоя сестра подпишет твою картинку.
– Я же писать не умею, – говорю отцу.
– Даже зайцы газеты читают, а ты не можешь. Мама купила тебе букварь, занимается с тобой, вот и старайся, запоминай буквы.
– Пап, принеси зайчика к нам, мы с ним играть будем, – просит брат.
– Нет. У него тоже есть папа, мама, сестра. Если зайчика из леса забрать, вся его семья будет плакать. В лесу ему лучше.
С этого дня каждый раз папа, приходя с работы, стал рассказывать нам все новые подробности о нашем друге. Оказалось, что в выходные вся заячья семья скачет на другую полянку. Там у них дедушка с бабушкой живут. У них свое хозяйство, огород. Когда, погостив, внуки собираются домой, дедушка с бабушкой в дорогу на куске бересты дают им гостинцы: капустные листья, петрушку. У зайчика мама очень добрая, но устает, так как крутится, как белка в колесе. Сначала мне показалось смешным, а потом я загрустила, так как подумала, что, наверное, большой зайчихе тесно в беличьем колесе.
А нас с братом появилась новая игра. Мы уже сами, не дожидаясь отца, стали придумывать истории из жизни маленького зайчика. С братом мы теперь почти не дрались: ведь зайчик дружил со своей сестрой и не обижал ее. Вот так, благодаря зайчику, я с шести лет начала читать и писать. И мы с братом рано поняли, что самое главное у человека – это семья, близкие люди, которые любят и заботятся о тебе. Нужно научиться дорожить этой любовью. В этом и заключается счастье.
_____________________________________________
Ахметшина Гульнара Гаязовна, г. Альметьевск
Работает в Межрайонной инспекции ФНС России №16 по РТ в должности главного государственного налогового инспектора.
Публикует рассказы в газете «Знамя труда» города Альметьевска.
Афанасьева Нина Александровна в книге Балаларга бүләк = Подарок детям.– Казань: Рухият, 2007.– 208 с.
|
