— Да нет, — говорит падишах, — ничего пока не надо. А вот завтра ровно к такому-то часу приходи, не опаздывай: дело будет.
Ушел визирь. А на следующий день в назначенный час опять пришел.
Надо сказать, был у падишаха любимый мельник, озорник, весельчак и проказник. Вот падишах и повел визиря к этому мельнику.
Только переступил порог, падишах и говорит своему любимцу:
— Алле-малле!
Мельник таким же манером ему:
— Калле-малле!
Падишах мельнику:
— Три на девять хватит?
Мельник отвечает:
— Хватит-то хватит, да ведь от тридцати двух не остается.
Тогда падишах говорит:
— Одного гуся дам, перья ощиплешь?
Мельник тут же:
— Не только перьев, пуха не оставлю.
Стал прощаться падишах и уж совсем непонятно обратился к мельнику:
— Дерг-дярг!
А мельник весело в ответ:
— Дрож-дряг!
Вернулся падишах во дворец и спрашивает у визиря:
— Ты все про все знаешь, значит, должен знать, о чем я говорил с мельником. Так о чем же?
— О, падишах, мой повелитель! Я ничего не понял из вашего разговора с мельником, — отвечает визирь.
Тогда падишах говорит ему:
— Завтра к такому-то часу узнай все и приходи во дворец. Если не узнаешь — велю повесить.
Что тут делать визирю? Задумался он и тихонечко домой побрел. А потом к мельнику явился. И сказал визирь мельнику:
— Будь любезен, сделай милость, разъясни, о чем вы говорили с падишахом, когда он пришел сюда?
А мельник, как ни в чем не бывало:
— Дай, — говорит, — сто золотых монет, тогда скажу.
Делать нечего. Хоть и жалко визирю денег, но пришлось ему раскошелиться и дать мельнику сто золотых монет. Мельник взял деньги и говорит:
— Падишах, как вошел, сказал мне: «Алле-малле», что означает «ассаляме галейкем» (приветствие, букв.: мир вам!), ну, значит, пожелал мне падишах доброго здоровья.
— А что означает вопрос падишаха: «Три на девять хватит?» И что означает твой ответ: «Хватит-то хватит, да ведь от тридцати двух не остается?»
А мельник опять:
— Дай сто золотых монет, тогда скажу.
Ну что делать несчастному визирю? Тяжело расставаться с деньгами, а с жизнью — еще тяжелее. И дал он сто золотых монет мельнику. Мельник взял деньги и говорит:
— Три на девять хватит? — Это падишах спросил у меня, хватит ли прожить за девять месяцев то, что заработано за три месяца? На это я ответил: «Хватит-то хватит, да ведь от тридцати двух не останется». Тридцать два — это зубы.
И опять визирь спрашивает:
— Падишах сказал: «Одного гуся дам, перья ощиплешь?» А ты ответил на это: «Не только перьев, пуха не оставлю». Что же означают эти ваши слова?
А мельник знай свое:
—* Дай сто золотых монет, скажу.
Несчастный визирь подумал, подумал, а умирать не хочется, дал еще сто золотых монет. Мельник взял деньги и говорит:
— А это падишах, наш повелитель, про вас говорил. Гусь—это вы будете, а пух и перья — это золото ваше.
Но не все еще узнал визирь, поэтому опять спрашивает:
— А когда уходил падишах, то сказал: «Дерг-дярг», а ты ему в ответ: «Дрож-дряг». Что ж эти-то слова означают?
Мельник на карман визиря глядит и свое твердит:
— Дай сто золотых монет, скажу.
Визирь сунул руку в карман, а там пусто, нет ничего. Стал визирь слезно умолять мельника:
— Так и так. Нет больше денег, все золото отдал. Окажи милость, сжалься надо мной. Скажи, что означают те слова.
Мельник говорит визирю: — А ты сними с себя одежду, чапан, чалму отдай, рубаху да штаны, а не отдашь, так и не скажу.
Хуже смерти ничего нет. Как ни крутись, а по всему выходит, надо отдавать одежду мельнику, другого выхода у бедного визиря нет. Он разделся да и отдал свою одежду мельнику. А тот и говорит тогда:
— Слова падишаха, повелителя нашего, «дерг-дярг» означают «обдери, общипли и хорошенько обчисти». А мой ответ «дрож-дряг», думаю, ты и сам уж теперь понял. Я сказал падишаху «дрожмя задрожит, задрожавши, побежит». Так, по-моему, и получилось? Гляди, как ты дрожишь...
Подивился визирь и, дрожмя дрожа от холода, домой побежал. А люди видели, как визирь без рубашки, без штанов, нагишом по улице бежал, и решили, что не иначе как с ума сошел бедняга.
В назначенный час визирь во дворец пришел. Падишах и спросил у него:
— Ну как, узнал, о чем вчера я с мельником говорил?
— Да, мой господин, — ответил визирь.
Тогда падишах сказал визирю:
— Ну и слава Аллаху! Глядишь, теперь попридержишь свой язык, пустого болтать не будешь.
С тех пор, говорят, тот визирь поклялся не хвастать и ходит, словно масла в рот набрал, все больше молчком.
