Жил в далекие времена один бедняк. Было у него трое сыновей. А имущества было: один топор, одна лопата да пук мочала.
Когда бедняк состарился и пришло время умирать, позвал он своих сыновей, чтобы раздать им свое добро: на долю старшего выпал топор, среднему досталась лопата, а младшему — мочало.
Похоронили отца, погоревали. И начали думать, как дальше жить. Первым решил старший брат. Взял он завещанный отцом топор и пошел по белу свету счастья искать. Шел-шел, дошел до одной незнакомой деревни. А в этой деревне ни у кого топора не было. Один богач дом строил, а у дома окно не прорублено, солнечный свет не проникает. Нанял бай (богач) двух слуг, чтоб те в ситечке солнечный свет таскали. Таскают слуги в сите-решете солнце, таскают, только вот никак внутри дома светло не становится. Увидев это, старший сын, в руке которого был топор, сказал:
— Будет у тебя, бай, солнце, только скажи, какое обещаешь вознаграждение?
— Если солнце войдет в мой дом на рассвете и уйдет на закате, — дам тебе тысячу рублей, — ответил бай.
Прорубил топором старший сын на трех стенах байского дома шесть окон, вставил стекла, дом сразу наполнился солнечным светом. Когда работы кончились, дал бай юноше тысячу рублей. Вернулся тот домой счастливым и богатым.
«Не напрасно, наверное, оставил отец и мне лопату», — подумал средний сын, увидев, как пришел разбогатевшим старший брат. Взял лопату и вышел в путь. Много ли, мало ли прошел, дошел до одной деревни. Рядом с деревней на льду большой реки лежала намолоченная цепами груда зерна. День был очень холодный. А жители деревни, у которых не было лопаты, веяли зерно руками, да сокрушенно поговаривали:
— Хорошо бы провеять весь этот хлеб за две недели.
Средний брат, подслушавший это, говорит людям:
— Я могу вам провеять все зерно за два дня, называйте награду.
Те пообещали отдать ему половину хлеба. Провеял средний брат весь хлеб за полтора дня, забрал обещанное и отправился домой.
Когда и этот брат вернулся богатым, забрал свою мочалку младший брат и отправился на поиски счастья. Шел он, шел, остановился около большого озера. В этом озере, оказывается, с древнейших времен пэри (добрый или злой дух, чаще всего появляющийся в образе прекрасной девушки или юноши) водились. Остановился младший брат да начал плести из мочалки веревку. Вьет-вьет, а из озера сын пэри выглядывает и спрашивает:
— Зачем тебе эта веревка, агай (обращение к старшему по возрасту мужчине с оттенком почтительности)?
А тот ему серьезно отвечает:
— Хочу озеро ваше к небу подвесить.
Убежал пэри в страхе в озеро и говорит своему деду:
— Дела плохи, дедушка, там один человек на берегу грозится подвесить наше озеро к небу.
— Не бойся, иди посмотри, длинна ли его веревка, — говорит дед, — если веревка длинная, то беги с ним наперегонки. Кто первым прибежит — за тем и последнее слово будет.
А младший брат, пока сын пэри бегал к деду на дно озера, завязал оба конца веревки в один узел. Обернулся назад и заметил, как в ущелье горы забежали два зайца. Снял с себя рубаху, завязал горло рукавами, подставил к отверстию ущелья полу рубахи, крикнул: «Фьють!» —и оба зайца в страхе залетели в его ловушку. Надел сам вместо рубахи чекмень (верхняя мужская одежда вроде казакина ), а полу рубахи завязал крепко-накрепко, так, чтобы зайцы оттуда не выпрыгнули.
Тем временем выбегает сын пэри:
— Ну-ка, агай, покажи, длинна ли твоя веревка?
Дал он в руки пэри веревку, тот щупает-щупает веревку пэри, конец ищет, а у веревки ни конца, ни края.
Делать нечего.
— Давай, агай, побежим наперегонки. Кто первым прибежит; за тем и последнее слово.
— Ладно, — согласился младший брат, — только пусть вместо меня побежит мой двухмесячный сыночек, — и выпустил одного из двух зайцев, спрятанных в рубахе.
Не догнал сын пэри зайца. Прибежал, усталый, обратно. А младший брат тем временем достает из рубахи второго зайца и поглаживает:
— Устал, мой цветочек.
Пэри только диву дается. Снова к деду бежит за советом.
— Дедушка, — говорит, — у него, оказывается, есть двухмесячный сыночек, даже он меня перегнал.
Тогда дед велел ему бороться.
— Давай, агай, поборемся, кто кого, — говорит сын пэри джигиту.
— Иди вон к тому срубленному дереву, метни камень и крикни: «Давай бороться». Там мой старый дед липу обдирает. С ним и потягаешься.
Запустил пэри камнем и попал медведю в голову. С диким воем выбежал медведь и набросился на него, тот насилу ноги унес. Опять прибежал к деду.
— Дедушка, даже его беззубый дед меня победил.
Вручил ему дед железный посох в сорок пудов и сказал:
— Идите, метните. Кто выше забросит, тому и решать. Закинул пэри палку, взвилась она над головой довольно высоко и опустилась обратно. А младший брат стоит, ничего не делает.
— Почему же ты не мечешь, агай, — спрашивает пэри, — сдаешься?
— Обожди немного. Вот приплывет то облачко, на него и брошу.
— Ой, агай, не надо, дед заругает, — сказал пэри и опрометью убежал к деду, забрав посох.
— Дедушка, человек этот чуть не запустил посох на облако, — пожаловался он деду, — насилу выманил.
Перестал дед упорствовать:
— Иди спроси, сколько и чего он требует.
Вышел пэри, спрашивает, сколько и чего тот требует, чтобы оставить их в покое.
— Наполните серебром до краев вот эту шляпу, — говорит младший брат.
Когда пэри ушел, выкопал он глубокую яму, а сверху над отверстием положил дырявую шляпу.
Таскал-таскал пэри серебро, кое-как шляпу наполнил, измучился весь. Наполнилась яма, накрыл младший брат отверстие, домой отправился. А потом одолжил у соседей лошадь и в течение дня насилу перетащил все свое богатство.
|
