В давние-давние времена был один джигит. Хотелось ему зажить по-человечески, женившись на образованной, разумной девушке.
Однажды джигит поехал искать себе такую девушку, которая стала бы для него надежной спутницей. Прошел он одну, вторую, третью деревню; когда дошел до следующего аула (деревни), у околицы встретил старика. Джигит зашагал побыстрее, догоняя старика. Шел за ним без слов, наблюдая за стариком.
Старик вдруг чихнул и сказал: «Слава Ходаю (Аллаху, господу), одно облегчение». Пройдя еще немного, снова чихнул и снова: «Слава Ходаю, второе облегчение». Когда прошел еще немного, вновь чихнул со словами: «Слава Ходаю, третье облегчение».
Тут джигит обратился к старику:
— Ассаляме галейкем! (приветствие, букв.: мир вам!) Здравствуй, бабай (дедушка; вежливое обращение к старикам; обращение зятя к тестю)!
Старик резко повернулся:
— Вагалейкум ассалям (ответ на приветствие, букв.: и вам мир!), сынок! Давно ли ты догнал меня и давно ли идешь за мной?
— Довольно долго иду, бабай — при первом облегчении я был уже близок к тебе, — сказал тот.
— Ладно, вместе и дорога будет короче, — сказал старик.
— Да, бабай, если ты устанешь — я понесу тебя, если я устану — ты понесешь меня, — сказал джигит.
Старик подумал: «Дурачок, оказывается, этот джигит, посмотри-ка: он, молодец, устанет, а я, хлипкий старик, должен его нести!»
Идут они, идут, старик спрашивает у джигита:
— Дитя мое, ты мужчина или женщина?
— Не знаю, бабай, — ответил джигит.
— Отец-мать у тебя есть?
— Нет, я пророс из земли.
Старик подумал: «И правда, дивана (юродивый, безумец) и есть».
Показав на растущие на пашне совершенно зеленые озимые, джигит спросил:
— Бабай, ты ел это?
— Нет, есть еще рано. Они должны заколоситься, потом опылиться, набрать спелость, потом созреть. Надо будет сжать, смолоть на мельнице, сделать муку, замесить тесто и испечь, только после этого их можно есть, — сказал старик. — Сам-то ты чем промышляешь?
Джигит вытащил из кармана грязный-прегрязный платок и показал ему.
Когда они приблизились к кладбищу, то увидели, что толпа из аула несла покойника.
— Бабай, — сказал джигит, — лежащий на этих носилках человек мертвый или живой?
— Живого человека хоронить не понесут, мертвый он, — ответил старик.
Старик, оказывается, был из этого аула. Он пригласил джигита к себе домой попить чаю. Оставив джигита в передней, сам зашел к жене и дочери. Он сказал:
— Настоящего дуралея привел к нам, чтобы покормить. Он сидит в той комнате. Вы пока приготовьте чай.
Дочь спрашивает:
— Отец, а откуда ты знаешь, что он настоящий дурачок?
Старик в ответ сказал:
— Он меня догнал и долгое время шел за мной, не здороваясь, это — во-первых. На это дочь сказала:
— Этот джигит вышел поискать людей таких же умных, как он сам. Юродивые так не ходят.
Старик продолжал свое:
— Во-вторых, он, поздоровавшись, пошел со мной по дороге и сказал: «Если ты устанешь — я тебя понесу, если же я устану, то ты меня понесешь». Как же я, старый человек, понесу его?
Дочь и говорит:
— Ничего удивительного, просто эти слова означают: «Когда ты будешь говорить, я буду слушать, а когда я заговорю, ты послушаешь». Ты же его не понял.
Старик гнет свое:
— Когда я у него спросил: «Мужчина ты или женщина?», он ответил мне: «Не знаю».
Девушка возразила:
— Это значит, что он еще не совершил мужественного поступка. Настоящими мужчинами являются лишь те, кто показал свое мужество в борьбе за счастье народа.
— Когда я у него спросил: «Есть ли у тебя отец и мать?», он ответил: «Нет, я из земли пророс», — продолжает старик.
— Ты сам задал ему, ати (папа) неуместный вопрос. Надо было спросить у него: «Живы ли твои родители?» Разве без отца и матери может родиться человек на этот свет? Он ответил очень правильно: по ведру и крышка, по вопросу и ответ.
— Еще он показал на растущие озимые и спросил: «Бабай, съедены ли уже эти озимые?» — говорит старик.
— Правильный вопрос он задал. Бедняки в счет озимых давно взяли в долг и уже едят.
— Когда я спросил: «Чем промышляешь?», он вынул из кармана и показал грязный-прегрязный носовой платок.
Девушка говорит:
— Это значит, что он занимается хлебопашеством.
— Спросил про покойника, которого хоронят: «Живой он или мертвый?» — продолжал свое старик.
— Он спросил у тебя, отец: «Остались ли у него дети, которые продолжат его жизнь?»
Когда старик передал слова своей дочери джигиту, он и говорит:
— Девушку, которая должна стать моей женой, оказывается, ты вырастил. Я вот такую девушку искал.
|
