В древние-предревние времена в деревне жили два бая. Одного звали Фаритом, а другого Сагитом. У Фарита был сын Вафа, а у Сагита — дочь Михри.
Эти баи удачно вели дела, торговали, владели магазинами и сильно разбогатели. У Вафы умерла мать, и они остались вдвоем с отцом. Вафа тоже учился торговать. С Михри они учились у одного муллы, были сверстниками.
Однажды отец сказал Вафе:
— Дитя мое, состарился уж я. Денег у меня много, хочу совершить хадж. До сих пор я его не совершил.
Вафа ответил:
— Хорошо, только и меня с собой возьми, и я повидаю те края.
— Ладно, — согласился отец, — поедем вдвоем.
Отец достал драгоценный камень и сказал:
— До того как отправиться в путь, я хочу отдать тебе этот жемчуг. Если случится так, что я умру, то тебе он еще пригодится.
Стали они готовиться в дорогу. Деньги припрятали и отправились верхом на конях. Проехали мимо дома Михри.
— Отец, — говорит Вафа, — я хочу проститься со своей подругой Михри.
— Иди, иди, — отвечает отец и остается ждать.
Вафа вошел и сказал Михри:
— Михри, живи во здравии до моего возвращения. Вот тебе сабля, и этой саблей защищай себя, ладно? Я вернусь и справим с тобой свадьбу, помни это, — и вручил ей саблю.
— Хорошо, — ответила Михри и вышла их проводить.
Так они отправились в хадж.
Однажды, по пути домой, отец Михри был ограблен разбойниками. Ничего не оставили, в одном белье отпустили. Так и вернулся он домой. Сильно горевал он. Но в то же время радовался и думал: «Хорошо, что не убили меня, остался цел, а богатство наживу».
Проходят день за днем. А богатым Сагит не становится. Думал-думал Сагит, но не мог придумать, как заново нажить добро. Нет у него ни гроша за душой.
И вот он решил: «Продам я дочь Михри и налажу торговлю».
Сказал он об этом жене:
— Ах, свое дитя продать хочешь! — возмутилась жена.
— Если даже продам, то свое дитя, кто меня обвинит.
Сагит вывесил объявление о том, что продает дочь.
Стали приходить на смотрины. Рядом был город. Оттуда прибыл визирь падишаха. Он, под видом женитьбы, решил взять девушку-служанку.
Отец девушки говорит жене:
— Скажи Михри, пусть приукрасится, нанесет румяна, пудру. Сам визирь прибыл на ее смотрины.
Жена отвечает:
— Она и так хороша, незачем ей так готовиться.
Визирь посмотрел на Михри и спросил:
— Сколько просишь за нее?
Сагит ответил:
— Я прошу шелков и дорогих вещей на ее вес, затем золота на ее вес, столько же серебряных монет.
Визирь согласился на все. Привез он то, что просили, и увез Михри.
Михри готовит ему еду, прислуживает ему. Визирь полюбил Михри. Как-то раз визирь решил приблизиться к ней.
Девушка сказала:
— Только подойди, — и выхватила саблю.
Тот все приближается. Думает, что не зарубит. Михри ударила саблей визиря по плечу.
— Не подходи ко мне.
— Я за тебя много добра отдал.
— Ты меня взял, чтобы я содержала дом в чистоте, — говорит она. — Только не приближайся ко мне. Зарублю, но близко не подпущу.
Прошло несколько дней. Визирь очень сильно разозлился. «Я так много за нее заплатил», — думает он.
В один из дней он снова попытался к ней подойти. Михри нанесла визирю несколько ран саблей.
Наконец Вафа вернулся из хаджа. Отец его умер на обратном пути. Вафа вернулся один, зашел к соседям. Расспросил о житье-бытье и о Михри.
Сосед сказал:
— Отец продал Михри одному визирю.
— Уф, знал бы, не стал бы возвращаться, — говорит Вафа. — Остался бы в другом месте. Я ведь вернулся ради нее. Что же делать, жива ли она?
— Жива, — отвечает сосед.
— Подожди-ка, пойду-ка я к мулле, который учил нас, что он посоветует. Может, удастся повидать Михри, поговорить с ней.
Пошел он, а мулла говорит ему:
— Ты вот как поступи. Ты ведь хорошо знаешь торговое дело. Открой лавку где-то около сарая (дворца) падишаха. Вот там и увидишь Михри, поговоришь с ней. Теперь пойдем к падишаху. Ты возьми разные подарки. Скажешь падишаху, что ты сын такого-то бая и хочешь открыть лавку.
Пошли они с муллой к падишаху, попросили разрешения войти к нему, а потом изложили суть дела.
— Ладно, открой лавку и торгуй, — согласился падишах.
Открыл Вафа лавку. Нанял мальчика в приказчики. Дом себе поставил. Но никак не может повидаться с Михри. Не может и у людей узнать, где она находится. «Может, случай поможет», — думает он и набирается терпения.
А визирь все не успокоится: «Я ее купил за такую цену, а она мне сопротивляется. Я велю ее повесить».
Так и поступил он. Девушку вывели и повесили. Тут находилась и няня падишаховой дочери.
— Какой красавицей была Михри, — говорит. — Повесили ведь ее.
Дочь падишаха спрашивает:
— Когда?
— Вот только что.
— Подожди-ка, — говорит дочь падишаха, — схожу-ка я туда.
Дочь падишаха прибежала к виселице и срезала веревку. Приложила к губам Михри зеркало: оно затуманилось. Жива еще.
Начинает растирать ее. И другим приказала. Трясут, растирают. Михри открыла глаза.
Около виселицы был приказчик Вафы. Он прибежал к нему.
— Вафа абый (обычно употребляется к старшим по возрасту родственникам и другим старшим в значении «дядя», «дяденька»)! — говорит, — у визиря была девушка, еду ему готовила, очень красивая была, ее повесили.
— Неужели она умерла? — говорит Вафа.— Как она? Сбегай посмотри, узнай хорошенько.
Мальчик снова побежал, чтобы посмотреть, жива ли девушка. Как только он ушел, Вафа запер дверь и решил: «Раз Михри нет на этом свете, мне тоже незачем жить». Он взял и повесился.
Мальчик прибежал в сарай к тому моменту, когда дочь падишаха оживляла Михри.
Дочь падишаха говорит:
— Я ее возьму к себе, будет жить у меня.
Она очень сердится на приближенных:
— Такую красавицу чуть не загубили, чуть жизни не лишили! И как не пожалели?
Тотчас мальчик побежал обратно, чтоб сообщить радостную весть. Прибежал, а дверь не может открыть. Что такое? Пинает ее, толкает — дверь открылась, и он увидел Вафу. Мальчик срезал веревку, снял его (видел, как это делала дочь падишаха), приложил ко рту зеркальце. Оно затуманилось. «Ага, душа не вылетела», — подумал приказчик. Он стал откачивать Вафу: натирать чем-то, так и сяк трясти его. Вафа начинает оживать, открывает глаза.
— Воды, — просит он, — в горле у меня пересохло.
Мальчик дал воды.
— Вафа абый, ты что натворил? Вафа абый, ты был влюблен в Михри?
— Да, да, очень влюблен.
— Почему ты мне не сказал? — говорит мальчик. — Я давно устроил бы вам свидание.
— Михри ожила, — говорит мальчик. — Сейчас ее к себе забрала дочь падишаха.
«Как же теперь повидаться с Михри?» — думает Вафа. Вот однажды во дворце решили выдать дочь падишаха замуж за другого визиря. Служанка этой дочери приходит к Вафе с поручением:
— Нам, — говорит, — нужно приданое, и все для свадьбы. Наполни свою лавку такими товарами.
Вафа начал доставлять товары в свой магазин. В магазине теперь было все, что душе угодно.
Он хочет намекнуть этой женщине, чтоб устроила ему свидание с Михри, но это ему никак не удается.
Сыграли свадьбу. Визирь зятем стал и пришел жить к падишаху. Михри им готовит еду, приносит, угощает их. Визирь смотрит на нее и думает: «Ну, вот женился я на падишаховой дочери. Лучше бы я эту взял». Падишахова дочь была очень некрасива.
Визирь не выдержал однажды и говорит своей жене:
— Ох и красива же Михри! И имя у нее красивое.
После этих слов сердце падишаховой дочери обуял страх: «Как бы муж не бросил меня, не взял Михри. Что же делать?»
Она открыла свою тайную думу женщине, которая ей прислуживала.
— Ты вели сделать сундук, положим Михри туда и бросим в море, — говорит служанка.
— Это самое лучшее средство, — соглашается падишахова дочь.
Так и поступили — бросили сундук с Михри в море. Сундук поплыл по волнам.
На второй день эта служанка пришла в лавку. Вафа обращается к ней:
— Ты не сможешь устроить мне свидание с Михри?
— Эх, что же ты раньше не сказал?
— А что, разве теперь уже поздно?
— Поздно уже. Вчера дочь падишаха засунула Михри в сундук и бросила в море.
— Уф, больше я не могу жить на свете.
И говорит он тому мальчику:
— И товары, и лавка пусть достанутся тебе, пользуйся всем. Я покидаю белый свет, раз Михри нет, мне не интересен этот мир.
Он спросил, в каком месте бросили ее, и пошел к морю. Сел на берегу, свесив ноги. Вдруг он вспомнил про жемчуг. Отец ведь говорил ему, чтоб использовал в трудное время. Он бросил жемчуг в море, вслед прыгнул сам. И жемчуг, и Вафу проглотила огромная рыба. Поплыла рыба с Вафой в утробе.
На берегу моря жили-поживали дед с бабкой. Детей у них не было, одни старились. Они ловили рыбу, продавали ее и сами питались рыбой.
Однажды деду попалась большая рыба, которую он никак не мог вытащить. Никогда раньше такая рыба не ловилась. Прибежал к старухе:
— Старуха, попалась рыба, какой никогда не бывало, — говорит. — Айда, я один ее не смогу вытащить.
— Неужели такая большая? — спрашивает старуха.
— Может, и не столь большая, но очень тяжелая.
Пошла и эби (бабушка). С большими мучениями они вытащили рыбину на берег. Разрезали живот рыбы, а там — человек.
— Ай-яй, смотри, какой красивый джигит, — говорит эби.
— Да, да, красивый джигит, — говорит бабай (дедушка).
— Эге, умер, что ли?
Смотрят — вроде дышит. В утробе рыбы он потерял сознание. Вынули его оттуда. Посадили, придерживая с двух сторон. Растирают его чем-то, чтоб ожил. Тот и начал оживать.
— Эй, старуха, видишь, Аллах нам какого молодца послал, какой красавец! Айда, поведем его домой, — говорит бабай.
Они повели Вафу под руки к себе домой.
— Как же так, тебя рыба, может, во время купания проглотила? Ты же вылез из утробы рыбы, — спрашивают у него.
— Да, — говорит Вафа, — мой отец был торговцем. Когда мы плыли на плоту по делам торговли, поднялся шторм, и я упал в воду. Только это я помню.
— Вот как, — удивляется эби. — Хочешь быть нашим сыном?
— Я не знаю, где сейчас нахожусь. Куда пойти? Ладно, стану вам сыном.
Уж так обрадовались старики. Живут они теперь втроем в городе на берегу моря.
Настала пора поведать и о Михри.
Сундук с Михри долго плыл по волнам, потом прибился к берегу, где стоял этот город. Рыбаки вытащили сундук. Теперь надо ведь посмотреть, что внутри находится. Ключ висел прямо на сундуке. Один рыбак слегка приоткрыл крышку и увидел что-то черное. Девушка сидела, завернувшись в свои черные, как черемуха, волосы.
— Внутри что-то страшное лежит. То ли аждаха (огромное одно- или многоголовое ящероподобное или змееподобное крылатое чудовище), то ли кто, — говорит.
Второй сказал:
— Сейчас я отнесу это на базар и продам за сто рублей. Пусть добро зря не пропадает, что бы там ни было.
Поднял он сундук, понес его, пообещав поделиться полученными за него деньгами.
На базаре он стал выкрикивать:
— Продаю сундук. Цена сто рублей. Кто купит, тому, может быть, повезет, так как неизвестно, что внутри.
На базаре находился и сын какого-то падишаха.
— Эй, — окликает его сын падишаха. — У меня денег предостаточно, будь что будет, я куплю.
Так он купил этот сундук. Отошел он в сторону, хочет открыть и посмотреть. Только приоткрыл, посмотрел и тут же захлопнул крышку. «Неизвестно, что-то черное, — думает он. — Аждаха ли, елан (змея) ли. Быстренько запер сундук. «Запер-то я запер, но если бы нашелся глупец вроде меня, я продал бы, и деньги не пропали бы».
Теперь и он поднял сундук на плечо и ходит-кричит по базару: «Кому сундук? Цена сто рублей. Что внутри — неизвестно».
В этот день Вафа поймал рыбу, в желудке рыбы нашелся тот драгоценный жемчуг. Вафа тоже пришел на базар, чтоб продать жемчуг. Продал он жемчуг, взял за него много денег. В это же время сын падишаха тоже ходил с сундуком. Вафе сердце подсказало: «А вдруг это Михри?» Дал он сто рублей, купил сундук. Сын падишаха обрадовался: «Избавился я от него, и деньги не пропали». Вафа ушел с базара с сундуком. «Открою-ка его за городом, —думает он. — Наверное, там Михри. Живая она или мертвая?»
Вафа вынес сундук за город. На окраине он открыл крышку, а там сидит девушка, окутанная волосами. Он убрал волосы с ее лица и увидел, что это Михри. Она дышит, жива оказалась.
— Ах, Михри, душа моя, это ты! — радуется он.
Вытащил Вафа ее из сундука. Растер ей спину, плечи, и она очнулась. Он повел ее за руку к своим старикам. Привел ее к ним. Дед с бабкой очень испугались: «Не похитил ли он чью-то дочь? Только бы не явились вслед за ним, не убили бы его», — так они размышляют в страхе за него.
-— Не бойтесь, нет, я ее не похищал, — отвечает Вафа.
Тогда эби и бабай очень обрадовались.
— Раз так, у нас есть и сын-красавец, и сноха-красавица. Наградил нас Аллах. Мы все горевали, что нет детей, теперь Аллах дал.
На следующий день Вафа пошел, чтобы купить одежду и себе, и Михри, и деду с бабкой. Накупил много хороших вещей.
— Теперь я женюсь, будем справлять свадьбу, — говорит Вафа.
Он послал бабая в город, чтобы пригласил всю свою родню. И сам пошел туда, набрал продуктов, напитков для свадьбы. Справили свадьбу. Теперь эби и бабай зажили с сыном да со снохой.
Все их занятие — рыбная ловля. Так и жили — месяцы ли, годы ли. Невеселая эта жизнь — рыбачить и жить на берегу моря, особенно для молодых. Как-то они начали такой разговор: «Давай мы уйдем с этих мест. Старики очень обидятся, плакать будут. Ну что поделаешь — они же нам не родные отец и мать. Они не отпустят нас. Какую хитрость придумать? Давай скажем, что мы отправимся повидать родные края».
Вот они и обратились к старикам:
— Батюшка, матушка, позвольте нам отправиться в родную деревню, навестить родителей.
— А вы вернетесь? — спрашивают те.
— Как не вернуться, — отвечают. — Вы были очень хорошими отцом и матерью, как же мы вас бросим, нет, нет!
Раз так, ладно. Сколотили, укрепили плот для дальней дороги. Вафа купил в городе одежду для путешествия. Михри надела мужскую одежду. Поплыли они на плоту, поднялся ветер, начался шторм. Волны разбили-разнесли их плот. Михри вцепилась в бревно от плота, Вафа оседлал другое бревно.
Плыли-плыли, и Вафа приплыл к берегу около какого-то города. Его выбросило на берег в нижней части города. Михри лежала на доске без сознания в верхней части, качаясь на волнах. По берегу ходили рыбаки, они увидели ее:
— Вот джигита нашли, джигита нашли.
— Что с ним?
— Волной прибило. Может, из лодки упал, или лодку волной перевернуло и разбило.
Подняли, посадили его — джигит живой, но совсем без сил. Рыбаки растерялись и говорят: «Куда же его девать?»
Один говорит:
— Он очень хорош собой, наверное, сын какого-то бая. Может, он с образованием, давай, отведем к падишаху. Пусть будет его сыном. Детей у него нет, сам уже стар.
Они взяли Михри под руки и отвели к падишаху.
Падишах спросил:
— Ты кто?
Она ответила:
— Отец мой был торговцем. Ходили мы по торговым делам. Во время плавания поднялся шторм и разбил нашу ладью.
Михри же была в мужской одежде. Она не признавалась, что женщина.
Падишах стал расспрашивать джигита обо всем и понял, что перед ним довольно-таки образованный юноша.
— Ты согласен быть падишахом? — спрашивает.
Михри отвечает:
— Согласен.
Тогда падишах собирает народ со всего города.
— Вот, — говорит, — нашелся красивый джигит. Поставим его падишахом. Вы согласны?
Народ согласился, ведь падишах был уже стар.
Так Михри стала падишахом и принялась править.
А что же случилось с Вафой? Вафа приплыл к берегу в нижней части города. Там его нашли рыбаки. Смотрят — не умер. Один из них говорит:
— Я его себе возьму. У меня детей мало, всего двое.
Он спрашивает у Вафы:
— Будешь моим сыном?
— Буду, буду, — отвечает Вафа.
Забрал тот человек его с собой. Вафа поел-попил, отдохнул и стал вновь красивым джигитом.
Он все думал о Михри.
— Где она смерть свою нашла, может, ее рыба проглотила? — Так горюет Вафа. — Напрасно мы ушли от деда и бабки. Они, небось, горевали, и нам их слезы отлились...
Однажды он говорит своему названному отцу:
— Отец, этот город, кажется, очень красивый. Разрешите, я прогуляюсь по городу.
Отец разрешил, и Вафа отправился в город.
Ходил он по городу и тихонько дошел до дома падишаха. Сбоку смотрит на этот дом, любуется:
— Ай-яй, до сих пор я не видел такого красивого дома!
Осторожно пошел вдоль дома. Караульные солдаты его заподозрили:
— Он, наверное, хочет навредить. Не враг ли он: оглядывается, сторонкой идет. Надо доставить его к падишаху.
Схватили Вафу и потребовали ответа:
•— Что ты тут все выглядываешь?
— Я лишь любовался красивым домом, — говорит Вафа.
Вошли они в дом, где падишахом восседала Михри.
— Ах, Вафа, ты ли это? — вскрикнула она и повисла у него на шее. Тот не признал ее в падишахской одежде:
— Это ты, Михри?
— Я, я, — отвечает она.
— Ты разве стала падишахом?
-— Да, я стала падишахом, мы еще поговорим обо всем.
Они пошли к старому падишаху, и Михри открылась ему:
— Я, будучи женщиной, отправилась в дорогу в мужской одежде. Этот человек — мой муж. Ты согласен назначить моего мужа падишахом?
— Раз так, ладно, — согласился падишах.
Теперь уже Вафа стал падишахом.
В этом красивейшем городе Вафа и Михри достигли желаемого, жили вместе долго и счастливо. Они вместе состарились и покинули этот мир.
|
