Давным-давно жил бедняк по имени Гульназек.
Беднее шайтана был он. Ничего не дал Аллах лентяю и лежебоке, разве что ребятишек целую кучу. Надоела Гульназеку нищета, смастерил он лук со стрелами и пошел в лес.
Идет, а навстречу ему — див. Испугался Гульназек, задрожал весь, не знает где укрыться. А див уж рядом.
— Тебе чего тут надо, человек? — спрашивает.
— Я — охотник, поохотиться пришел,— отвечает Гульназек.
— А что у тебя в руке?
— Лук со стрелой. Думал дива на обед подстрелить.
Услышав такое, не на шутку перетрусил див, застонал даже. А потом и говорит Гульназеку:
— Пойдем, друг, ко мне, гостем будешь.
Что тут делать? Гульназек ни жив ни мертв стоит: и с дивом идти боится, и остаться не смеет. Все же решился пойти. Вот подошли они к логову дива, а в лесу уже темным-темно. Накормил, напоил див Гульназека, угостил на славу. Потом они с женой гостю постель приготовили. Лег Гульназек, а сна ни в одном глазу.
Притворился спящим, а сам ждет: что-то будет. Слышит, как шепчет див жене:
— Горе нам, жена. Как от страшного гостя избавиться?
Долго ломали голову. Наконец жена дива говорит:
— Когда человек уснет, придавим его камнем, а утром вынесем.
Ночью Гульназек видел, как див с женой вышли тихонько в лес. Он быстро встал, набросал на свое ложе поленьев, прикрыл их тулупом, а сам за печку спрятался. Притащили дивы огромный камень и бросили его на постель. Поленья под тулупом так и захрустели. Выждав немного, дивы понесли камень назад, а Гульназек снова под тулуп забрался. Утром потянулся Гульназек, будто только что от сна пробудился, и говорит:
— Ох и беспокойный у тебя, приятель, дом! Ночью на меня упало что-то — то ли клоп, то ли таракан с потолка сорвался. Если бы вы были мне чужие, разметал бы сейчас ваше логово, а самих за облака закинул бы. Только ради дружбы не сделаю этого.
Пуще прежнего перепугался див, боится он Гульназека одного оставить. «Пойдем,— говорит,— провожу тебя до дома». «Ладно»,— отвечает Гульназек. Вместе и пришли они к дому. «Ты побудь здесь,— говорит Гульназек гостю,— а я пойду жену предупрежу, чтобы в доме немного прибралась». Остался див за порогом. А Гульназек и говорит жене: «Привел я гостя. Трижды велю я тебе принести угощение, а ты молчи, ничего не отвечай. Только после третьего раза скажешь: «Сам знаешь, нечем нам гостя накормить». Тогда я скажу: «Принеси голову вчерашнего дива и тушу позавчерашнего».
Вот зовет Гульназек дива в дом и говорит жене:
— Ну-ка собери чего-нибудь гостю на стол!
Та молчит, не отзывается. Только на третий раз отозвалась:
— Тут не то что гостю, самим есть нечего, сколько уж дней голодные сидим!
— Как это нечего? А голова дива, которого я вчера подстрелил, а туша позавчерашнего?
Див, как только услышал это, поднял угол дома и как ошпаренный на улицу выскочил, чуть избу не разнес.
Бежит див, запыхался, назад посмотреть боится. А навстречу лиса идет.
— Здравствуй, див, откуда так спешишь?
— Некогда мне, лиса, насилу ноги унес!
— А что случилось? — спрашивает лиса.
Див все и рассказал ей.
— Напрасно ты боишься его,— говорит лиса.— Гульназек очень робкий человек. Не может он никому зла причинить. Вчера только я перетаскала у него десять кур. Пойдем полакомимся его курочками.
И повела дива к дому Гульназека.
А Гульназек весь их разговор слышал.
— Иди, иди сюда, сестрица,— закричал он,— ну и обманщица ты! Съела у меня вчера десять кур, обещала за это двух дивов привести, а ведешь одного. А ну давай его сюда скорее! Так и быть, второго завтра приведешь.
Накинулся див на лису:
— Так вот ты какая! Я тебе верил, а ты продать меня собралась! — Схватил ее за хвост да со всего маху оземь трахнул. Из бедняжки дух вон.
А сам пустился наутек.
Подобрал Гульназек лису, снял с нее шкуру да на базаре продал. В тот день хлеба досыта наелись.
|
