Жил себе старик со старушкой, и у них только и было именья, что один боров. Пошел боров в лес желуди есть. Навстречу ему идет волк. «Боров, боров, куда ты идешь?» — «В лес, желуди есть».—«Возьми меня с собою».—«Я бы взял,— говорит,— тебя с собою, да там яма есть глубока, широка, ты не перепрыгнешь».—«Ничего,— говорит,— перепрыгну». Вот и пошли; шли-шли по лесу и пришли к этой Яме. «Ну,— говорит волк,— прыгай». Боров прыгнул — перепрыгнул. Волк прыгнул, да прямо в яму. Ну, потом боров наелся желудей и отправился домой.
На другой день опять идет боров в лес. Навстречу ему медведь. «Боров, боров, куда ты идешь?»—«В лес, желуди есть».—«Возьми,— говорит медведь,— меня с собою».—«Я бы взял тебя, да там яма глубока, широка, ты не перепрыгнешь».—«Небось,— говорит,— перепрыгну». Подошли к этой яме. Боров прыгнул — перепрыгнул; медведь прыгнул — прямо в яму угодил. Боров наелся желудей, отправился домой.
На третий день боров опять пошел в лес желуди есть. Навстречу ему косой заяц. «Здравствуй, боров!»—«Здравствуй, косой заяц!»—«Куда ты идешь?»—«В лес, желуди есть».—«Возьми меня с собою».—«Нет, косой, там яма есть широка, глубока, ты не перепрыгнешь».—«Вот не перепрыгну, как не перепрыгнуть!» Пошли и пришли к яме. Боров прыгнул — перепрыгнул. Заяц прыгнул — попал в яму. Ну, боров наелся желудей, отправился домой.
На четвертый день идет боров в лес желуди есть. Навстречу ему лисица; тоже просится, чтоб взял ее боров с собою. «Нет,— говорит боров,— там яма есть глубока, широка, ты не перепрыгнешь».—«И-и,— говорит лисица,— перепрыгну!» Ну, и она попалась в яму. Вот их набралось там в яме четверо, и стали они горевать, как им еду добывать.
Лисица и говорит: «Давайте-ка голос тянуть; кто не встянет — того и есть станем». Вот начала тянуть голос; один заяц отстал, а лисица всех перетянула. Взяли зайца, разорвали и съели. Проголодались и опять стали уговариваться голос тянуть; кто отстанет — чтоб того и есть. «Если, — говорит лисица,— я отстану, то и меня есть, все равно!» Начали тянуть; только волк отстал, не мог встянуть голос. Лисица с медведем взяли его, разорвали и съели.
Только лисица надула медведя: дала ему немного мяса, а остальное припрятала от него, ест себе потихоньку. Вот медведь начинает опять голодать и говорит: «Кума, кума, где ты берешь себе еду?»—«Экой ты, кум! Ты возьми-ка просунь себе лапу в ребра, зацепись за ребро — так и узнаешь, как есть». Медведь так и сделал, зацепил себя лапой за ребро, да и околел. Лисица осталась одна. После этого, убрамши медведя, начала лисица голодать.
Над этой ямой стояло древо, на этом древе вил дрозд гнездо. Лисица сидела, сидела в яме, все на дрозда смотрела и говорит ему: «Дрозд, дрозд, что ты делаешь?»— «Гнездо вью».—«Для чего ты вьешь?»—«Детей выведу».—«Дрозд, накорми меня, если не накормишь — я твоих детей поем». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу ему накормить. Полетел в село, принес ей курицу. Лисица курицу убрала и говорит опять: «Дрозд, дрозд, ты меня накормил?»—«Накормил».—«Ну, напои ж меня».
Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу напоить. Полетел в село, принес ей воды. Напилась лисица и говорит: «Дрозд, дрозд, ты меня накормил?»—«Накормил».— «Ты меня напоил?»—«Напоил».—«Вытащи ж меня из ямы». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу вынимать. Вот начал он палки в яму метать; наметал так, что лисица выбралась по этим палкам на волю и возле самого древа легла — протянулась. «Ну,— говорит,— накормил ты меня, дрозд?»—«Накормил».—«Напоил ты меня?»— «Напоил».—«Вытащил ты меня из ямы?»—«Вытащил».— «Ну, рассмеши ж меня теперь». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу рассмешить. «Я,— говорит он,— полечу, а ты, лиса, иди за мною». Вот хорошо — полетел дрозд в село, сел на ворота к богатому мужику, а лисица легла под воротами. Дрозд и начал кричать: «Бабка, бабка, принеси мне сала кусок! Бабка, бабка, принеси мне сала кусок!» Выскочили собаки и разорвали лисицу.
Я там была, мед-вино пила, по губам текло, в рот не попало. Дали мне синий кафтан; я пошла, а вороны летят да кричат: «Синь кафтан, синь кафтан!» Я думала: «Скинь кафтан», взяла да и скинула. Дали мне красный шлык. Вороны летят да кричат: «Красный шлык, красный шлык!» Я думала, что «краденый шлык», скинула — и осталась ни с чем.
Другой вариант сказки
Шла свинья в Питер богу молиться. Попадается ей волк навстречу:
— Свинья, свинья, куда идёшь?
— В Питер, богу молиться.
— Возьми и меня.
— Пойдём, куманёк!
Шли-шли, попадается лиса навстречу:
— Свинья, свинья, куда идёшь?
— В Питер, богу молиться.
— Возьми и меня.
— Иди, кума!
Шли они, шли, попадается им заяц:
— Свинья, свинья, куда идёшь?
— В Питер, богу молиться.
— Возьми и меня с собой.
— Ступай, косой!
Потом выпросилась ещё белка, и вот они шли-шли… Глядь — на дороге яма глубокая и широкая; свинья прыгнула и попала в яму, а за ней и волк, и лиса, и заяц, и белка.
Долго они сидели, сильно проголодались — есть-то нечего. Лиса и придумала:
— Давайте, — говорит, — тянуть: кто всех тоньше запоёт, того и скушаем.
Волк затянул толстым голосом:
— О-о-о!
Свинья немного помягче:
— У-у-у!
Лиса и того мягче:
— Э-э-э!, а заяц с белкою тонким голоском:
— И-и-и!
Тотчас разорвали звери зайца да белку и съели со всеми косточками. На другой день лиса опять говорит:
— Кто толще всех запоёт, того и скушаем.
Волк всех толще затянул:
— О-о-о!, ну, его и съели.
Лиса мясо скушала, а кишочки под себя спрятала. Дня через три сидит да ест себе кишочки; свинья и спрашивает:
— Что ты, кума, кушаешь? Дай-ка мне.
— Эх, свинья! Ведь я свои кишочки таскаю; разорви и ты своё брюхо, таскай кишочки и закусывай.
Свинья то и сделала, разорвала своё брюхо и досталась лисе на обед. Осталась лиса одна-одинёхонька в яме; вылезла ль она оттудова или и теперь там сидит, право, не ведаю. |
