Заприметил солдат, что у хозяина в сенях висело под коньком пуда два свиного сала в мешке: прорыл ночью крышу, стал отвязывать мешок, да как-то осклизнулся и упал вместе с салом в сени.

Говорил барин с солдатом, стал солдат хвалить свою шинель:

— Когда мне нужно спать, постелю я шинель, и в головах положу шинель, и покроюсь шинелью.

Стал барин просить солдата продать ему шинель. Вот они за двадцать пять рублей сторговались.

Шел солдат со службы домой. Дорогой выпросился ночевать.

Вечером хозяева стали пельмени стряпать. Старик хозяин сидит на лавке. Сел солдат рядом и завел разговор:

— Видно, поедим, дедушка?

— Поедим, да не все! — отвечает старик.

Шли солдаты прохожие, остановились у старушки на отдых. Попросили они попить да поесть, а старуха отзывается:

— Детоньки, чем же я вас буду потчевать? У меня ничего нету.

Шел солдат из деревни в город на службу и остановился ночевать у одной старухи. Много он насказал ей всякого вздора, а та, известное дело, в лесу родилась, пню молилась, дальше поскотины не бывала и ничего не видала, слушает развеся уши, всему верит и дивится.

— Где же вас, служивый, учат так мудрости? — наконец спрашивает старуха солдата.

Стоял солдат на часах, и захотелось ему на родине побывать.

— Хоть бы,— говорит,— черт меня туда снес!

А он тут как тут.

— Ты,— говорит,— меня звал?

Пришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке:

— Здравствуй, божья старушка! Дай-ка мне чего-нибудь поесть.

А старуха в ответ:

— Вот там на гвоздике повесь!

— Аль ты совсем глуха, что не чуешь?

— Где хошь, там и заночуешь!

Жил-был поп, имел большой приход, а был такой жадный, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал; если кто не принесет гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнет срамить:

— Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника, чтоб духовному отцу за исповедь дать, ведь он за вас, окаянных, богу молится!

Вот один раз пришел к этому попу на исповедь солдат и кладет ему на столик всего медный пятак. Поп просто взбесился.

Прослужил солдат у царя три года, и царь за службу дал ему три копейки. Ну, он и пошел домой. Идет, а по дороге попадается мышь:

— Здравствуй, солдат!

— Здравствуй, мышь!

— Где, солдат, был?

— Служил.

Были два вора. Один говорит:

— Трудно мне, вору, жить!

Но второй не согласился:

— А я легко проживаю. Дела хватает — и всего у меня вдоволь... Вот,— говорит,— поедет в собор архиерей. Давай будто поспорили: ты говори — «шесть пальцев на ноге», а я — «пять». И будто сто рублей залог у нас... А там не зевай!

Был у нас в Шуньге жадный поп. В праздник пошел с крестом по избам. Войдет, побрызжет святой водой по углам — и давай ему то-сё.

Вот вошел, сам на стол поглядывает:

— Бла-а-гослови бог! (А хорош ли пирог?) Благословляет, сует крест — кому в глаз, кому в лоб. А сам ногою топ-топ. К столу, значит, ближе.

Шел мужик дорогой. Догоняет батюшку.

— Здравствуй,— говорит,— батюшка!

— Здравствуй,— говорит,— свет! Куда идешь, мужичок?

— А иду, батюшка, в деревню Хмельное.

В старое время жил да был мужичок. У мужичка была пчела. В той же деревне жил дьякон, больно до меда лаком.

Вот родился у дьякона сын. Пришел он мужичка просить кумом быть — захотелось это ему попробовать медку.

Ребенка окрестили, мужик кумом стал.

Жил-был поп. Нанял себе работника, привел его домой.

— Ну, работник, служи хорошенько, я тебя не оставлю.

Пожил работник с неделю, настал сенокос.

— Ну, свет,— говорит поп,— бог даст, переночуем благополучно, дождемся утра и пойдем завтра косить сено.

Жили в одном монастыре триста монахов да игумен. Монастырь был богатый, доходов много. И живут монахи припеваючи. Пьют, едят сладко, спят долго, а работы нет никакой.

Прослышал про беззаботное монастырское житье царь Петр Великий и задумался: «Как так? Весь наш народ и сам я все в трудах да в заботах, отдохнуть некогда. Ни днем, ни ночью покоя нет, а тут триста человек живут, как сыр в масле катаются. Пьют, едят сладко, спят долго. Ни заботы, ни работы не знают. Совсем ожирели на легких хлебах».

Житье у меня тебе, девка, будет лехкое,— не столько работать, сколько отдыхать будешь!

Утром станешь, как подобат,— до свету. Избу вымоешь, двор уберешь, коров подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберешься и — спи-отдыхай!

Завтрак состряпашь, самовар сотрешь, нас с матушкой завтраком накормишь — спи-отдыхай!

У мужика случилась беда, а на беду надо денег. Между тем денег нет; где их взять? Надумался мужик идти к черту просить денег взаймы. Приходит он к нему и говорит:

— Дай, черт, взаймы денег.

Жили старик со старухою: не было у них ни одного детища, только и был, что козел: тут все и животы. Старик никакого мастерства не знал, плел одни лапти — только тем и питался. Привык козел к старику: бывало, куда старик ни пойдет из дому, козел бежит за ним.

Вот однажды случилось идти старику в лес за лыками, и козел за ним побежал. Пришли в лес; старик начал лыки драть, а козел бродит там и сям и травку щиплет; щипал, щипал, да вдруг передними ногами и провалился в рыхлую землю; начал рыться и вырыл котелок с золотом.

Сидят раз старик со старухой на печке и разговаривают:

— Хорошо бы, старик, как бы ты попом был, а я попадьей, житье-то хорошее бы было.

— Вот еще что вздумала, какой я поп, когда и грамоте не знаю, служить не умею?

Приезжает в один приход архиерей, а в деревне, где был приход, жили две старухи. Они никогда не видали архиерея. Старухи говорят своим сыновьям:

— Надо сходить в церковь и увидеть архиерея.

Сыновья стали учить своих матерей, как подойти старухам под благословение.