В некотором царстве, в некотором государстве была у царя золотая рота; в этой роте служил солдат по имени Иван — собой молоде́ц. Полюбил его государь и зачал чинами жаловать: в короткое время сделал его полковником. Вот старшее начальство ему позавидовало: «За что так мы служили до своих чинов лет по тридцати, а он все чины сразу схватил? Надо его извести, а то и нас перегонит». Вздумали как-то генералы и думные бояре по́ морю прогуляться, нарядили корабль, пригласили с собой и Ивана-полковника; выехали в открытое море и гуляли до позднего вечера. Иван утомился, лёг на койку и заснул крепким сном; бояре и генералы только того и дожидались; взяли его, положили в шлюпку и пустили на́ море, а сами назад воротились. Немного погодя набежали тучи, зашумела буря, поднялись волны и понесли шлюпку неведомо куда, занесли её далеко-далеко и выкинули на остров. Тут Иван пробудился, смотрит, — место пустынное, корабля и следов нет, а море страшно волнуется. «Видно, — думает, — корабль бурей разбило, и все мои товарищи потонули; слава богу, что сам-то уцелел!» Пошёл он осматривать остров; ходил-ходил — не видать нигде ни зверя прыскучего, ни птицы перелётной, ни жилья человеческого.
Долго ли, коротко ли — набрёл Иван на подземный ход. Тем ходом спустился в глубокую пропасть и попал в подземное царство, где жил и царствовал шестиглавый змей. Увидал белокаменные палаты, вошёл туда — в первой палате пусто, в другой нет никого, а в третьей спит богатырским сном шестиглавый змей; возле него стол стоит, на столе огромная книга лежит. Иван развернул ту книгу, читал, читал и дочитался до той страницы, где было сказано, что царь не может царя родить, а родится-де царь от царицы; взял — выскоблил эти слова ножичком и наместо их написал, что царица не может царя родить, а завсегда царь от царя родится.
Через час времени повернулся змей на другой бок, как п..... — таково громко, что сам проснулся, а Иван ажно ахнул.
— Послушай, батюшка, — говорит он змею, — пора тебе вставать.
Змей услыхал человеческий голос, окинул глазами гостя и спрашивает:
— Ты откуда явился? Сколько лет живу я на свете, а доселева не видал в моём царстве ни единого человека.
— Как откуда? Да ведь я твой сын! Вот сейчас повернулся ты на другой бок да как грохнешь — я и выскочил...
— А ну, — говорит змей, — дай-ка я посмотрю в книгу: может ли царь царя родить.
Развернул свою книгу, прочитал, что в ней сказано, и уверился: «Правда твоя, сынок!» Взял Ивана за руку, повёл по всем кладовым, показал ему богатства несчётные, и стали они жить-поживать вместе.
Прошло сколько-то времени, говорит шестиглавый змей:
— Ну, сынок, вот тебе ключи от всех палат; всюду ходи — куда тебе захочется, только не смей заглядывать в одну палату, что заперта двумя замками, золотым да серебряным. А я полечу теперь кругом света, людей посмотрю, себя повеселю.
Отдал ключи и улетел из подземного царства по белому свету гулять. Остался Иван один-одинёхонек; живёт месяц, другой и третий… вот уж и год на исходе; скучно ему сделалось, вздумал палаты осматривать, ходил-ходил и очутился как раз у запретной комнаты. Не стерпел добрый мо́лодец, вынул ключи, отомкнул оба замка, золотой и серебряный, и отворил дверь дубовую.
В этой комнате сидят две де́вицы — на цепях прикованы: одна царевна Елена Премудрая, а другая её прислужница. У царевны — золотые крылышки, у служанки — серебряные. Говорит Елена Премудрая:
— Здравствуй, добрый мо́лодец! Сослужи-ка нам службу невеликую, дай нам по стаканчику ключевой воды испить.
Иван, глядя на её красу несказанную, позабыл совсем про змея; жалко ему стало бедных затворниц, налил он два стакана ключевой воды и подал красным де́вицам. Они выпили, встрепенулися — железные кольца распаялись, тяжёлые цепи свалилися, захлопали красные де́вицы крыльями и улетели в открытое окно. Тут только Иван опомнился, запер пустую комнату, вышел на крыльцо и сел на ступеньке, повесил свою буйную голову ниже могучих плеч и крепко-крепко запечалился: как ему будет ответ держать?
Вдруг засвистали ветры, поднялась сильная буря — прилетел шестиглавый змей:
— Здравствуй, сынок!
Иван ни слова не отвечает.
— Что ж ты молчишь? Али худо какое сделалось?
— Худо, батюшка! Не соблюл я твоего запрету, заглянул в ту комнату, где сидели две де́вицы, на цепях прикованы; дал им ключевой воды испить; они выпили, встрепенулись, захлопали крыльями и улетели в открытое окно.
Змей страшно рассердился, начал его ругать-поносить всячески; потом взял железный прут, накалил докрасна и отвесил ему три удара по спине.
— Ну, — говорит, — счастье твоё, что ты мой сын! А не то съел бы тебя живого.
Как только зажила спина у Ивана, стал он проситься у змея:
— Батюшка, позволь мне пойти по свету — поискать Елену Премудрую.
— Ну, куда тебе! Я её добывал ровно тридцать три года и еле-еле ухитрился поймать.
— Отпусти, батюшка! Дай попытать счастья.
— А по мне, пожалуй! Вот тебе ковёр-самолёт: куда захочешь — туда и вынесет. Только жаль мне тебя, потому что Елена Премудрая больно хитра; если и поймаешь её, она всё-таки обойдёт и обманет тебя.
Иван сел на ковёр-самолёт, вылетел из подземного царства и не успел моргнуть, как очутился в прекрасном саду. Подошёл он к пруду, сел под ракитовым кусточком и стал смотреть-любоваться, как в светлой воде золотые и серебряные рыбки гуляют. Не прошло и пяти минут, как прилетела туда Елена Премудрая вместе с своею служанкою; тотчас сняли они свои крылышки, положили около кустика, разделись донага и бросились в воду купаться. Иван утащил потихоньку крылышки, вышел из-под ракитового кустика и крикнул громким голосом:
— А! Теперь вы в моих руках.
Красные де́вицы выскочили из пруда, набросили на себя платья, приступили к доброму мо́лодцу и давай его молить-упрашивать, чтобы отдал им крылышки.
— Нет, — отвечает Иван, — ни за что не отдам; полюбилась ты мне, Елена Премудрая, пуще солнца ясного; теперь повезу тебя к отцу, к матери, женюсь на тебе, и будешь ты моя жена, а я твой муж.
Говорит ему царевнина служанка:
— Слушай, добрый мо́лодец! На Елене Премудрой ты жениться хочешь; а меня-то зачем держишь? Лучше отдай мои крылышки: в некое время я сама тебе пригожусь.
Иван подумал-подумал и отдал ей серебряные крылышки; она быстро их подвязала, встрепенулась и улетела далёко-далёко.
После того сделал Иван ящичек, положил в него золотые крылышки и крепко на замок запер; сел на ковёр-самолёт, посадил с собой и Елену Премудрую и полетел в своё государство. Прилетает к отцу, к матери, приводит к ним свою наречённую невесту и просит любить её и жаловать.
Тут пошло веселье, какого никто не видал! На другой день отдаёт Иван своей матери ключик от ящика.
— Побереги, — просит, — до поры до времени, никому ключа не давай; а я пойду — к царю явлюсь да позову его на свадьбу.
Только что ушёл, прибегает Елена Премудрая:
— Матушка! Дай мне ключик от ящика; надо платье достать, к венцу наряжаться.
Мать, ничего не ведая, отдала ей ключ без всякой опаски. Елена Премудрая бросилась к ящику, отворила крышку, взяла свои крылышки, подвязала, хлопнула ими раз-другой — только её и видели! Воротился жених домой:
— Матушка! Где же моя невеста? Пора к венцу собираться.
— Ах, сынок, ведь она улетела!
Глубоко́ вздохнул добрый мо́лодец, распрощался с отцом с матерью, сел на ковёр-самолёт и полетел в подземное царство к шестиглавому змею. Увидал его змей и говорит:
— Ну что, удалая голова! Ведь я недаром сказывал, что не добыть тебе Елены Премудрой, а и добудешь — так она проведёт тебя.
— Правда твоя, батюшка! Да уж что ни будет, а ещё попытаюсь; поеду её сватать.
— Эх ты, неугомонный! Ведь у ней такой завет положо́н: всякий, кто за неё посватается, должен до трёх раз прятаться, и коли она найдёт его, тотчас велит рубить голову. Много к ней богатырей приезжало, да все до единого сложили свои буйные головы; и тебе то же готовится. Слушай же: вот тебе кремень и огниво; как заставит тебя Елена Премудрая прятаться, ты ударь в кремень огнивом, выруби огонёк и прижги ковыль-траву; в ту ж минуту явится сизокрылый орёл и подымет тебя за третьи облака. Не удастся это дело, выруби опять огонёк и пусти в синее море — приплывёт к берегу щука-рыба огромная и возьмёт тебя — унесёт в пучину морскую. Коли и здесь найдёт тебя Елена Премудрая, то уж больше от неё негде прятаться!
Взял Иван кремень и огниво, поблагодарил шестиглавого змея и полетел на ковре-самолёте.
Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, залетел он за тридевять земель, в тридесятое государство, где жила Елена Премудрая. Дворец её словно жар горел — был он вылит из чистого серебра и золота; у ворот на железных спицах торчало одиннадцать голов богатырских. Призадумался Иван, добрый мо́лодец: «Одиннадцать голов на спицы подняты; моя, верно, будет двенадцатая!» Опустился на широкий двор, вступил на крылечко высокое и идёт прямо в светлицу. Встречает его Елена Премудрая.
— Ты, — говорит, — зачем пожаловал?
— Хочу тебя замуж взять.
— Ну что ж! Попробуй; коли сумеешь от меня спрятаться — пойду за тебя замуж; а не сумеешь — головой поплатишься.
Иван вышел в чистое поле, достал кремень и огниво, вырубил огонёк и прижёг ковыль-траву. Вдруг откуда не́ взялся — прилетел сизокрылый орёл и молвил человечьим голосом:
— Скорей, добрый мо́лодец, садись на меня и держись крепче, не то свалишься.
Иван сел на орла, обхватил его крепко руками; орёл взмахнул крыльями, поднялся́ высоко вверх и забрался за третьи облака. Кажись, хорошо запрятался — никому не найти; да у Елены Премудрой есть такое зеркало: стоит только заглянуть в него, так вся вселенная и откроется; разом узнаешь, где и что в белом свете творится. Вот подошла она к этому зеркалу, заглянула в него и тотчас узнала всю подноготную.
— Полно, хитрец! — крикнула Елена громким голосом. — Вижу — залетел ты за третьи облака, занёс тебя сизокрылый орёл, а теперь время на землю спускаться.
Иван спустился на землю, слез с орла и пошёл на взморье, ударил по кремню огнивом, вырубил огонёк и пустил его на синее море. Вдруг откуда ни взялась — приплыла к берегу щука-рыба огромная.
— Ну, добрый мо́лодец, — говорит щука, — полезай ко мне в рот, я тебя на дне моря спрячу.
Разинула пасть, проглотила мо́лодца, опустилась вместе с ним в пучину морскую и кругом песками засыпалась. «Ну, — думает Иван, — авось ладно будет!» Не тут-то было; Елена Премудрая только глянула в зеркало и всё сразу узнала:
— Полно, хитрец! Вижу — забрался ты в щуку-рыбу огромную и сидишь теперь в пучине морской, под песками сыпучими. Время на сушу выходить!
Щука-рыба выплыла к берегу, выбросила из себя доброго мо́лодца и опять ушла в море. Воротился Иван к Елене Премудрой на широкий двор, сел на крылечко и крепко призадумался-пригорюнился.
На ту пору бежит по лесенке служанка Елены Премудрой:
— О чём пригорюнился, добрый мо́лодец?
— Как мне весёлому быть? Коли в третий раз не спрячуся, то надобно с белым светом прощаться. Вот и сижу да смерти дожидаюся.
— Не тужи, не вещуй худого на свою буйную голову; было время: обещалась я тебе пригодиться — не пустое слово молвила; пойдём, я тебя спрячу.
Взяла его за руку, повела во дворец и посадила за зеркало. Немного погодя прибегает Елена Премудрая; уж она глядела-глядела в зеркало — нет, не видать жениха; вот и срок прошёл, рассердилась она и ударила с досады по зеркалу; стекло вдребезги распалося — и явился перед нею Иван, добрый мо́лодец. Тут, нечего делать, пришлось покориться. У Елены Премудрой не мёд варить, не вино курить; в тот же день честным пирком да за свадебку; обвенчались они и стали себе жить-поживать, добра наживать.
|
